Кукольная королева. Евгения Сафонова

можно я попробую открыть портал? Зачерпнув вашу силу?

      Краем глаза (он всё ещё не решился поднять головы) Джеми заметил, как учитель в замешательстве теребит бороду.

      – Для этого мне надобно сотворить нечто помощнее простого огонька. Умолчу уже о том, что перемещения в пространстве опасны даже для тех, кому хватает резерва на заклятия шестой ступени, ведь…

      – Я читал теорию. Учил теорию.

      Чувство «что-то не так» пришло не сразу. Сперва Джеми решил, что отсутствие ответа и повисшее меж двумя креслами молчание – напоминание, что перебивать невежливо.

      Лишь потом заметил, что морщинистые пальцы сжались в кулак, стиснув бороду, как спасительную соломинку.

      Когда Джеми посмотрел учителю в лицо, яблоневые глаза глядели чуть выше его плеча: куда-то – и в никуда, расширенными зрачками, делавшими их почти чёрными.

      – Учитель?..

      – Дар, – хрипло выдохнул тот. – Мой дар… дал о себе знать.

      Джеми ощутил, как его ногти нервно пытаются прорвать штаны на коленках.

      У магистра Торнори был особый дар: он предчувствовал как радости, так и беды тех, кто близок к нему. Правда, если в молодости придворный маг Короля Подгорного безошибочно угадывал, с чем связано то или иное предчувствие, к старости восприимчивость его несколько угасла.

      К примеру, год назад магистр ощутил смутное беспокойство за Алексаса, однако не отсоветовал ему рейд в Прэкильскую тюрьму.

      – И… что он говорит?

      – Грядёт что-то ужасное.

      Тени, таившиеся по углам, выплеснули в кабинет зловещую тишину.

      – Конечно, – пробормотал Алексас. – Хоть бы раз на моей памяти посулил, что в нашу нелёгкую жизнь наконец-то прольётся бочка мёда. Например, Его Величество очень кстати подавится костью и сдохнет в расцвете лет.

      По обоюдной договорённости тот, кто не управлял телом, старался не комментировать происходящее, если только к нему не обращались напрямую. Чтобы не мешать другому жить. Но сейчас непрошеный сарказм пришёлся как нельзя кстати – помог сбросить оцепенение, которым сковала тело холодная жуть.

      – И кто… в опасности?

      – Все. – Прикрыть глаза, пытавшиеся разглядеть, что таит зубастая тьма грядущего, далось учителю не без труда. – Ты. Алексас. Найдж, Герланд, Бэрри…

      – Вы уверены?

      Джеми сам понимал, что это звучит жалко. Оскорбительная ниточка, за которую он пытался ухватиться для самоуспокоения.

      Только вот учитель и сам жаждал бы ошибиться.

      – Нет. В последние годы я не могу быть в нём уверен. Но будь осторожен… будьте – оба. – Наконец разжав пальцы, магистр позволил руке устало упасть на колени. Следом за ней на тёмный лён домашней мантии упали несколько серебряных волосков. – Ступай, я… мне надобно обдумать всё это. Не говори пока никому.

      Пояснять, что именно не говорить, не требовалось. Как и то, что урок окончен.

      Прежде чем Джеми взялся за дверную ручку, та провернулась сама собой, и колдовство