Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии. Гай Юлий Орловский

просто. – Знал бы ты, чего я только не наслушался…

      Я вздохнул снова и начал рассказывать. Он слушал внимательно с самого начала, хотя тело и одряхлело, но ум сохранился живым и острым, все быстро схватывающим, что свойственно и молодым, однако и умеющим сравнивать со всем ранее известным, изученным и уже освоенным.

      – Честно говоря, – произнес он несколько потрясенно, – такого еще не слышал… и даже не думал, что такое возможно… Подумать только, второй мятеж!.. Темные ангелы прозрели и готовы молить Господа о прощении!.. Светлые ангелы завидуют человеку и тоже не любят его… Хотя, если поразмыслить, именно так и должно бы случиться… но кто из нас заходит в своих рассуждениях и догадках так опасно далеко?

      Я молчал, наконец сказал осторожно:

      – Так что мне ждать от коллегии кардиналов?

      Он тяжко вздохнул:

      – Мне очень не нравится тон, который ты взял в разговоре с ангелами… Я имею в виду ангелов небесного легиона. С темными уже неважно, с побежденными не считаются.

      Я признался:

      – Мне мой тон тоже не нравится. Более того, скажу честно, я откровенно трушу. Наверное, потому и хамлю.

      Он горько усмехнулся:

      – Даже ты, сын мой, доблестный Фидей Дефендер, трусишь?

      – Увы, – сказал я откровенно. – Страшно. Это же какие силы! Однако как иначе напомнить светлым ангелам, что они вообще-то совершили рейдерский захват власти, и мы это понимаем?..

      – Захват власти?

      – Да, – ответил я, – раньше там была хоть какая-то слабенькая оппозиция, можно было вести полемику, чтоб не так скучно… А партия Михаила воспользовалась предлогом и умело вытеснила противников. Да, все у них прошло благополучно, и если и трусили вначале, то за эти тысячи лет уверили себя, что так и было изначально. Я лишь напоминаю им, что Господь оставил для нас всех несколько иные правила. Для всех, ангелам тоже. Это и вызывает ярость, будто клевета какая!

      Он сказал слабо:

      – Это они еще бы стерпели. Но их старшие видят, что это для тебя, сын мой, лишь платформа, с которой желаешь заключать соглашения на новой основе. Ведь желаешь? По глазам вижу. А это для них серьезнее и опаснее. Да, они силой вытеснили оппозицию и укрепили свою власть, но теперь ты вроде бы желаешь что-то пересмотреть им в ущерб!

      – Так и есть, – подтвердил я. – Но это не мятеж, а лишь возвращение к истокам!..

      Он насторожился:

      – К истокам?

      Я объяснил почтительно:

      – Как в церкви то и дело заново перечитывают Библию, чтобы придерживаться прежней линии, не уходить далеко в сторону.

      Он сказал строго:

      – Может быть, не следует перечитывать Библию… простым людям?

      – Ваше преосвященство, – спросил я в испуге, – но… почему?

      – Вера, – ответил он значительно, – тоже должна реформироваться и развиваться. А Библия… это основа. Возвращаться к основам – это отрицать все новое, что создала богословская мысль.

      – А если богословская мысль, – возразил я, – ушла далеко в сторону?

      – А ты можешь об этом судить? – спросил