Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии. Гай Юлий Орловский

государей, владык земных, наместник нашего Господа. Да будет царствие и слава его ныне и присно и во веки веков!.. Аминь.

      И с этими словами он опустил на голову папы тиару, только теперь я понял, что это в самом деле три короны на боевом рыцарском шлеме, удлиненном для того, чтобы поместились все три и между ними еще оставался промежуток в три пальца, означающий сегрегацию и апартеид в отношении трех разных миров.

      – Его святейшество папа, – провозгласил он звучно, – Бенедикт Двадцать Первый!..

      Заглядывая в книгу, церемониймейстер произнес так же громко и торжественно:

      – По этому случаю папа дарует всем присутствующим полное отпущение грехов.

      Вот повезло, мелькнула у меня злая мысль. Главное, подсуетиться и всегда быть поближе к власть имущим, что-то да всегда перепадет. А те, кто проливает кровь на дальних рубежах… ну, для них существует вера в идеалы, справедливость, это выше всяких наград, как им сумели объяснить, что вообще-то необходимо для любого стабильного общества.

      Я ощутил, как тихонько подошел и встал рядом человек, что вроде бы смотрит на папу, но больше присматривается ко мне. Этого я не видел, но ощутил фибрами, все истончаюсь, хотя, казалось, должен огрубеть в грубом мире и на очень грубом посту монарха и самодержца.

      – Господин Пьяченца, – спросил я шепотом, – он в самом деле настолько свят?

      Он пару мгновений озадаченно молчал, как это я увидел, не поворачивая головы, затем ответил уклончиво и почтительным шепотом:

      – Этот высокий сан дает особую благодать.

      – Да?

      – Даже не лучший человек, – объяснил он тем же голосом, – способен на папском троне исправиться в лучшую сторону.

      Я пробормотал:

      – Я все-таки не стал бы так рисковать.

      – В смысле?

      – Лучше на папский трон избирать сразу хорошего.

      Он ответил тем же шепотом:

      – Это вечный вопрос бытия, сэр Фидей. Избирать хорошего или же, напротив, умного?

      – А он умен?

      – Обстоятельства чрезвычайные, сэр Фидей, – произнес он. – Мир гибнет, вы же из-за этого прибыли так… быстро? Сейчас не до прекраснодушных, сейчас нужны выживаемые.

      – Такое сейчас не только в церкви, – проронил я. – Но некоторые стараются выжить не поодиночке, а всем обществом.

      – Папа Бенедикт тоже хочет выжить со своим обществом, – пояснил он. – Только у него не такое большое общество, о каком говорите вы, сэр Фидей.

      – Вы знаете, о каком говорю я?

      Он чуть-чуть раздвинул губы в улыбке:

      – Вы молоды, а молодежь стремится либо завоевывать по меньшей мере весь мир, либо спасать его тоже весь.

      – Вы управляете каким отделом? – спросил я.

      Его улыбка стала шире:

      – На генерального не тяну?..

      – Можете не отвечать, – сказал я. – Уже понимаю, каким сектором рулите в любую погоду.

      Он сказал мирно:

      – При каждом развитом королевском дворце существует такая служба. А