Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает. Людмила Милевская

Так и быть, с риском для жизни буду маньячку твою улещать.

      – Боб, ты самый лучший! – обрадовалась Евдокия. – Теперь я спокойна!

      Она действительно успокоилась: если Борис обещал, значит выполнит – главное вырвать его обещание, а там уж можно не волноваться. Осталось, предупредить Еву.

      – Евик, – довольная собой, проворковала она, – больше не надо бояться; к тебе едет Боб.

      – Твой Борис? – удивилась Ева. – Зачем он едет ко мне?

      – Охранять тебя от маньяка.

      – Не смеши, Боба соплей перешибешь. Дуся, какой из него охранник?

      Евдокия за брата обиделась:

      – Ты не права. Боб немножко худой, но зато очень сильный. Знаешь, какой он накаченный!

      – Да ну? Никогда не сказала бы.

      – Да-да, он просто высокий и любит одежду просторную, вот и выглядит, словно жердь. Это ты его голого не видала. У Боба очень красивое тело.

      Ева немедленно согласилась:

      – Что ж, пускай приезжает. Уж лучше с Бобом, чем одной. Не станет же этот маньяк убивать меня при свидетелях, а мужчин он не трогает.

      – Вот и чудесно, – обрадовалась Евдокия, – а к утру мы с Леней вернемся, и я сразу к тебе.

      – Спасибо, ты настоящий друг, – умилилась Ева, в уме перебирая уже в чем ей встретить Бориса.

      «Странно, теперь и я припоминаю, у него действительно красивое тело, – вмиг забыв о маньяке, размышляла она. – И почему я раньше не обращала внимания на брата Дуси? Боб симпатичный и довольно высокий. Короче, будет чем этой ночью заняться…»

      А Евдокия, разрешив проблему подруги, хотела вернуться к мужу, но, случайно глянув в окно, она увидала паршивого пса. Голодный, убогий, он прятался в кудрявом самшите под рестораном, жадно вдыхая вкусные запахи и не решась приблизиться к кухне. Опыт прошедших дней псу говорил, что это очень опасно. Пес был расстроен. На его унылой облезлой морде выступили все поражения тяжелой собачьей жизни.

      Евдокия поражения эти прочла и прониклась сочувствием. Не задумываясь, она открыла окно и, махнув через подоконник, устремилась к несчастному псу. Пес насторожился и попытался забиться поглубже в кусты, но она оказалась ловчей и преградила ему дорогу. Пес зарычал с вялой угрозой и жалобно заскулил, чем рассмешил Евдокию.

      – Ну-ну, дурашка, – ласково прошептала она, погладив его плешивую шерсть своей нежной холеной рукой. – Не трать понапрасну силы. Оголодал. Где же ты раньше был, никудышный? Почему я тебя не видела, не кормила? Некрасивый, да? Никому не нравишься? Прятался, да? Обижали тебя? Людей боишься?

      Пес мгновенно пошел на контакт: он вздохнул и лизнул ладонь Евдокии.

      «Людей я боюсь, но ты мне мила», – говорили его глаза.

      Она все поняла и скомандовала:

      – Пошли!

      Пес еще раз лизнул ее руку, но идти наотрез отказался: он пятился, отчаянно ввинчиваясь костлявым задом в самшитовые кусты – густые кусты упруго его не пускали.

      – Что ж, придется тебя на руках нести, – посетовала Евдокия и, бесстрашно прижав к себе ворчащего пса, помчалась к автостоянке, приговаривая на бегу: – Не бойся, бродяга, там еще гуще растительность.