Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает. Людмила Милевская

«соль» первой октавы и на «до», «фа» – второй. Присмотрелась, на варенье совсем они не похожи. Еще присмотрелась – кровь! Ох, как я рассердилась на Юльку, даже ее отшлепала и наказала: «Со своими вечно ободранными лапами к роялю и близко подходить, мерзавка, не смей!» И что же? Через несколько дней на «ре» третьей октавы лужица. А сегодня уже настоящая лужа на «ми», «фа» «соль» пятой октавы и сильно испачканы черные клавиши. Но самое страшное то, что Юлька здесь ни при чем, зря ее колотила. Целых три дня я дома одна! Абсолютно одна!

      Оцепеневшая Евдокия, заикаясь, спросила:

      – К-куда же все делись?

      Ева всхлипнула:

      – Я еле живая от страха. На дачу уехала вся семья. Сама их выгнала, чтобы не мешали мне к фестивалю готовиться. Едой запаслась и над новым концертом работала, три дня не выходила из дома.

      – Может, кто-то к тебе приходил и решил подшутить, – замирая от ужаса, прошептала в ответ Евдокия.

      – Если бы, в том-то и дело, что не приходил в эти дни никто. Одна я была в квартире. Кровь с клавиш начала вытирать и вдруг так страшно мне стало, что потемнело в глазах. С воплем забилась в ванную, под унитазом сижу, выйти боюсь. Слушай, Дуська, ты мне не веришь?

      – Про то, что под унитазом сидишь? – удивилась та и озадаченно осведомилась: – Да, в самом деле, Ева, как ты умудрилась забраться под унитаз?

      – Ой, Дуся, сижу-то я рядом, но черт с ним, с унитазом моим! В то, что кровь на клавишах появляется, веришь или не веришь?

      – Верю! – не задумываясь, выпалила Евдокия. – Я самая первая увидела эту кровь!

      – Ой, мамочка! – взвизгнула Ева. – Сейчас я от страха умру! Ты видела кровь?!

      – Да! На твоих клавишах!

      – Ой, мамочка! Точно умру! Когда?!

      – В тот день, когда появился маньяк!

      – Да ты что?!

      – Евусик, я сидела возле рояля, уставившись в телевизор. Ты на кухню кофе варить пошла. Тут начали про маньяка рассказывать, я разволновалась и на клавиши оперлась рукой, то есть, локтем… Ева, знаю, ты за это ругаешь, инструмент расстраивается и все такое… Честное слово, я по рассеянности, – бросилась оправдываться Евдокия, но подруга ее перебила:

      – Хватит, Дуся, мне уже не до клавиш. Дальше-то, что с кровью было?

      – Да ничего. Я про кровь только дома узнала, когда блузку сняла. На локте было пятно.

      – Что же ты мне не сказала?!

      – А о чем говорить? Знаешь сама какая я недотепа. Спасибо еще, что только пятно.

      – Да, спасибо, что на месте рукав, – саркастично вставила Ева.

      – Именно, – не обиделась Евдокия. – Со мной и похуже приключения каждый день происходят, а тут всего лишь пятно. В тот день я не задумалась, но когда я опять оперлась на клавиши…

      На этот раз Ева взвилась:

      – Вот в чем дело! А я удивляюсь, почему рояль так часто расстраивается! Оказывается, она на него опирается! Каждый день!

      – Не каждый день!

      – Дуся, нельзя быть упрямой такой! Если просят тебя по-хорошему, изволь выполнять! Он кучу денег, рояль этот стоит. И настройщик нынче не дешев.

      Евдокия ядовито