Сухотин. Алики Пирамида

Ничего, кроме того, что вам наверняка уже известно, я не скажу. На заводах Вульфов очень высокая смертность среди чернорабочих. Их привозят со всех концов России, и они очень быстро умирают. Это знают все. Это не секрет даже для нашего начальника полиции. Вот и все.

      – А раны, как у моего друга…

      – Встречались мне в городе несколько раз. Очень странный грабитель, который не оставляет ни капли крови ни вокруг тела убитого, ни в нем самом. Было три таких случая, концов не нашли.

      – Выживших тоже не было? – спросил я.

      – Одна девица выжила, но, получив щедрую сумму от неизвестного дарителя, покинула наш город навсегда. А теперь уходите.

      Для газетного материала этого всего, конечно, было маловато. Фамилию Вульфа ведь доктор так ни разу прямо со смертями людей не связал. Даже из сообщения о том, что на заводах у Вульфов умирает подозрительно много рабочих, выжать было нечего – люди на производстве вообще часто мрут, вполне возможно, чтоу Вульфов этот показатель был еще не самым высоким. Да и не стал бы доктор этот соглашаться на публикацию своих слов, скорее наоборот, он тут же выступил бы с опровержением.

      Впрочем, я быстро придумал себе свидетеля получше. Заскочив по пути в гостиницу, к Григорию,  я отправился сначала на почту, а потом к этому самому начальнику местной полиции, который, оказывается, все прекрасно о Вульфах знал. Мое столичное произношение и дорогой костюм сделали свое дело – к нему меня пустили почти сразу.

      – Здравствуйте,– сказал я, садясь.

      – Чем обязан? – меня хмуро оглядывал начальник полиции, полный человек со старомодными бакенбардами.

      – Я принес заявление от моего друга, Двинских Григория Андреевича. Сам он пока ходить не может, но вы можете навестить его, чтобы лично расспросить.

      – И что это за заявление? – на бумагу, положенную мною на его стол, полицейский даже не взглянул.

      – А вы прочтите, – я подвинул к нему лист.

      – Говорите. Что за заявление? – рявкнул мой собеседник.

      – Двинских Григорий Андреевич вспомнил, кто напал на него вчера ночью. Он не сомневается, что это был Антон Карлович Вульф.

      9. Спасение девицы.

      – Чего вы добиваетесь? – спросил меня отец Анны.

      Передо мной сидели трое: Антон Вульф, нервный и подавленный, Август Вульф, невозмутимо покуривавший папироску, и отец Анны Константиновны, Константин Николаевич, сухощавый седой старик, державшийся очень прямо.

      – Я всего лишь хочу оградить вашу дочь от неприятностей, – ответил я ему.

      – Дорогой мой, – в голосе Константина Николаевича явственно прозвучал сарказм, – позвольте уж мне самому заняться этим вопросом. Я лучше, чем кто-либо, знаю, что нужно моей дочери для счастья, и в помощи извне не нуждаюсь.

      – Я обратился в суд,– небрежно бросил старший из братьев Вульф. – И в коллегию адвокатов. Вас лишат права на адвокатскую деятельность. И ваши связи вам не помогут. Вы этого добивались своими действиями?

      Я пожал плечами.

      – Что ж, а я со своей стороны разослал