Петербургский прозаик. Альманах №2. Альманах

был старый.

      Приемщик улыбнулся:

      – Тогда берите новый вместо старого.

      – А как я буду ходить? У меня на одной ноге будет новый туфель, а на другой старый.

      – А вы приносите второй, мы и второй сделаем. За полцены.

      – А можно так?

      Приемщик с понятием был человек:

      – Да, можно.

      Через полчаса Андрей Васильевич принес второй туфель, приемщик отдал его мне, и я отремонтировал его, как и первый: все подтянул, подправил задники, каблуки. На следующий день пришел замдиректора техникума за вторым туфлем и говорит приемщику:

      – А можно познакомиться с мастером, который это делал?

      Тот позвал меня, я подошел, Андрей Васильевич на меня посмотрел внимательно:

      – Простите, мне ваше лицо знакомо.

      – Да, Андрей Васильевич, я ваш ученик.

      – Найденов?

      – Да, Найденов моя фамилия.

      – А что вы здесь делаете?

      – Да вот, подрабатываю.

      – Хорошо, спасибо за работу. Спасибо.

      Поблагодарил и как-то смущенно пошел, а через два дня после лекции обратился ко мне:

      – Можно вас, Найденов? Останьтесь, – я остался, он заговорил, смущаясь, – понимаете, Вася, такое дело: моя старшая дочь в этом году заканчивает седьмой класс. У нее выпускной, понимаете? Вы бы не могли отремонтировать материны туфли так, чтобы дочь могла их надеть?

      – Конечно смогу, это очень просто, только мне надо посмотреть, какие туфли.

      – Приходите тогда попозже ко мне домой.

      Назвал время, адрес. Это частный сектор был. Я пришел. Андрей Васильевич меня ждал у калитки.

      – Я приготовил туфли, которые можно отремонтировать для дочери. Пойдемте покажу.

      Зашли в сарай, там свет был включен. Я посмотрел: обувь старая, еще довоенная, но можно было привести в порядок. Мне сразу в глаза бросились сапоги офицерские, хромовые. Я взял один сапог, сразу оценил качество материала.

      – Это ваши?

      – Да, на парад выдавали, остались.

      – Вы их сейчас не носите?

      – А куда их надевать?

      – А вы можете отдать, чтобы я из них что-то сделал?

      – Да пожалуйста, господи, где мне в них щеголять?

      – Мне бы надо еще замерить ногу вашей дочери.

      – Ну, что ж, это можно. Пройдемте в дом.

      Мы вошли в дом. Женщины окружили меня.

      – Это Вася, который отремонтировал мне туфли, и он сделает и тебе туфельки, дочка, но для этого надо замерить ножку твою, присядь, пожалуйста, на стул.

      Она присела, протянула ножку. Ей было четырнадцать лет, пятнадцатый. Я у многих замерял ножки еще в детдоме, когда просил мастер, и меньшим, и ровесникам, и старшим, а сейчас почему-то смутился, было такое странное ощущение, как будто я держу не ножку, а что-то драгоценное, что-то нежное. Я сделал замеры, как учил меня Петр Васильевич, чтобы под колодочку. Я уже видел, какие туфли сделаю. А младшие сестры смотрят, как будто это игра, и давай просить наперебой:

      – А наши ножки, а наши ножки тоже замерьте! Пожалуйста!

      Я стал