Петербургский прозаик. Альманах №2. Альманах

на прощание я хочу сделать подарок.

      И стал доставать босоножки, сначала для младшей. Точно так же, как в тот раз, когда я туфельки раздавал, у всех светились глаза радостью. Я вручил всем обувку и взглянул на Андрея Васильевича. Нет, у него сейчас было совсем другое выражение лица: он смотрел и любовался, как радуются его дети. Радуются, что теперь они могут выйти в красивых босоножках, которые и в самом деле были прекрасные. Сестры, примеряя, хвастались друг перед другом. Младшей я украсил босоножки цветочками, вырезанными из кожи, и другим что-нибудь особенное придумал. Они стали меня благодарить. Потом Андрей Васильевич подозвал меня:

      – Василий, пойдем-ка со мной, – и повел в другую комнату.

      Там был накрыт стол, даже стояла бутылка вина.

      – Мы тут решили тебя проводить в армию, устроить ужин. Как ты? Вино уже пьешь?

      – Да знаете, как-то еще не пробовал.

      – А есть пословица: пьет, как сапожник. Ты ведь сапожник.

      – Нет, не приучен еще.

      Тем не менее, он наполнил две рюмки, не бокалы, а рюмки.

      – Ну, счастливо тебе служить Родине, служить так, как мы служили! Если потребуется, всю нечисть уничтожать и в логове добивать, как это мы сделали. Служи Отчизне!

      Мы чокнулись, выпили. Он позвал всех за стол, все прибежали радостные, показывали, как у них на ножках босоножки сидят, благодарили. Мне было так приятно, я чувствовал себя членом их семьи, у них было так хорошо, они так тепло относились друг к другу! Я обещал им писать. Они тоже стали мне дарить подарки, платочки вышитые, подписанные, а старшая подарила свою фотографию. Подарили мне также общую фотографию, на ней все улыбающиеся, довольные.

      – Это я их сфотографировал, когда ты принес туфли, обрадовал их. Это такой был радостный день для них, – сказал Андрей Васильевич.

      – Вы ж были напуганы.

      – Да, конечно, всякое могло быть, но спасибо тебе, спасибо, что ты дважды доставил моим близким удовольствие, устроил такие праздники.

      На другой день я пришел в военкомат. Полгода – учебка. Я писал оттуда, как обещал.

      Под конец учебки меня вызвал командир. В кабинете были еще двое гражданских, предложили сесть, стали расспрашивать:

      – Расскажи о себе, о родителях.

      Я сказал, что не знаю родителей, детдомовец.

      – А фамилия Найденов у тебя откуда?

      – Записали так. Нашел меня человек по имени Василий, вот и дали имя: Найденов Василий. Под таким именем я и существую. А возраст, видимо, с ошибкой записали, я, наверное, на пару лет старше.

      Про учебу спросили, про знакомых.

      – У вас есть фотография, кто на ней, родственники?

      – Нет, не родственники, это люди, которым я вроде бы сделал приятное.

      Я рассказал про свою специальность сапожника и о том, как я сделал туфли дочерям своего учителя, как они были довольны. Через какое-то время меня опять вызвали и спросили:

      – Ты Родине хочешь послужить?

      – Я и так служу.

      – Нет, по-другому послужить. Но для этого надо будет учиться.

      Я