Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

читал мое досье! – воскликнул Клозе. – Читал досье! Гражданский!

      – У меня, как вы понимаете, есть допуск и к более секретной информации. У всех нас он есть.

      – Невероятно, – сказал Клозе. – Уму непостижимо. Империи угрожает нашествие гигантских тараканов. Гражданские читают досье военных. Куда катится этот мир?

      – Вы не пробовали свои силы в театре, Генрих? – поинтересовалась доктор Остин.

      – Только в цирке, мэм.

      – Вы были клоуном, разумеется?

      – Нет, дрессированным тюленем.

      – Это очень похожие амплуа.

      – Детский сад, – сказал Юлий. – Первый в моей жизни корабль, а я командую детским садом. Вот что действительно уму непостижимо.

      – Так вот, я читал ваши досье. – Сбить Снегова с мысли казалось делом невозможным. – Вы служите вместе более трех лет. Вы вместе летаете в боевые рейды. Вы вместе сидите на гауптвахте, вместе проводите свой отпуск. А когда один из вас потерял истребитель в бою, второй вернулся за ним.

      – Это была ошибка, о которой я жалею до сих пор, – признался Юлий. – Мне следовало оставить его на болоте. Если бы повстанцы его подобрали, война на Сахаре уже давно закончилась бы. Он развалил бы их структуру изнутри. Задемагогировал бы их до смерти.

      – Вас двоих послали в дальний поход, требующий от пилотов слаженности и психологической совместимости. И после всего этого вы утверждаете, что вы – не друзья? Кто же вы тогда? Любовники?

      – Чур меня, – сказал Клозе. – Я гетеросексуален и крайне этим горд. А если бы я был чуть постарше, проф, то за такое предположение обязательно вызвал бы вас на дуэль и пронзил бы чем-нибудь острым и железным.

      – Едва ли. Я не дворянин… Генрих.

      – А я всего лишь барон. Мою честь таким поединком не запятнать.

      – Я должен заметить, что у вас очень странные взаимоотношения, молодые люди, – сказал Снегов.

      – Они основаны на взаимной ненависти, – объяснил Клозе. – Мы настолько ненавидим друг друга, что боимся, как бы одного из нас не ухлопал кто-нибудь посторонний. Это было бы несправедливо по отношению к оставшемуся.

      – Довольно точное определение, – признал Юлий. – А что-нибудь еще любопытное в чужом корабле было?

      – В корабле – вряд ли. Кое-что любопытное было в самом пришельце, – сказал Снегов.

      – Опаньки, – сказал Клозе. – Что именно, проф?

      – Я не специалист и попрошу доктора Остин поправить меня, если я ошибаюсь, но у обнаруженного нами существа слишком маленький объем мозга, чтобы он мог вместить в себя разум, подобный человеческому.

      – Это хорошо, – сказал Клозе. – Я даже думать не хочу, что мой разум может быть подобен разуму таракана. Но что это значит?

      – Мы столкнулись с другой формой жизни, – сказала доктор Остин. – Мне, как ученому, сложно судить о степени разумности данного индивидуума, имея на руках лишь его труп. Мы не можем судить, какой должен быть объем мозга разумного существа, используя для сбора статистических данных лишь пример человека.

      – Лично я думаю, что этот