Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

нельзя пригрозить военно-полевым трибуналом и расстрелом. Их нельзя поместить в карцер, а если выбросить их за борт, придется писать целую груду объяснительных записок.

      – Я понимаю ваше неудовольствие, парни, но нам потребовались лучшие эксперты, и они, как ни странно, не служат в армии императора. Может быть, потому что раньше их дисциплины не пользовались особым спросом. Как бы то ни было, мы предложили им офицерские погоны, они отказались, и нам пришлось с этим смириться.

      – Эксперты в какой области, сэр?

      – Мы как раз к этому подбираемся, – сказал Краснов. – Парни, поднимите свои задницы и разверните кресла вон к той стене. У нас тут сейчас будет небольшой киносеанс. Можете расслабиться – фильм не эротический.

      При помощи вмонтированного в подлокотник пульта Краснов приглушил освещение, и одна из стен его каюты превратилась в огромный экран.

      – У нас есть и голографическая запись этого события, но я не думаю, что вам захочется ее посмотреть, – сказал генерал.

      Фильм занял пятнадцать минут. Краснов оказался прав оба раза: фильм был не эротический и смотреть трехмерную его версию пилоты не захотели.

      – Ваше мнение? – спросил Краснов.

      – Это отвратительно, – сказал Юлий. – Это ужасно и тошнотворно, сэр, но я не понимаю, какое это может иметь отношение не только к нашему будущему заданию, но и ко всему военно-космическому флоту в целом.

      – А ты что думаешь, сынок?

      – Я бы лучше помолчал, – сказал Клозе. – Не люблю ругаться матом в присутствии высоких чинов.

      Краснов улыбнулся.

      Юлий знал, насколько богат арсенал улыбок этого человека. И слово «арсенал» было именно тем самым словом.

      Генерал умел улыбаться так, что его политические противники начинали трястись и пускали себе пулю в лоб, запершись в своих дорогих кабинетах. Он умел улыбаться так, что гнев грозного императора, способный снести с карты галактики пару неугодных планет, затухал, как застигнутый приливом пожар на берегу моря. Он умел улыбаться так, что высокопоставленные дамы падали в объятия этого не слишком симпатичного человека и были согласны даже на мезальянс.

      Но Клозе он улыбнулся, не преследуя при этом никаких целей. Просто улыбнулся, потому что Клозе его позабавил.

      – Если вы не можете сказать мне, что вы думаете, тогда просто скажите мне, что вы видели.

      – Если кратко, то мы видели кучу медиков, которые препарировали какую-то отвратную на вид тварь, – сказал Юлий.

      И вслух комментировали каждое свое действие, с жаром размахивая чужими кишками и залезая пальцами в чужой мозг. Фильм не показывал все стадии операции. Кое-что, к счастью, было опущено.

      – Хотите знать, как эта тварь выглядела до препарирования?

      – Нет, – сказал Клозе. – Но я чувствую, что от этого зрелища нам не отвертеться.

      – Верно. – Краснов щелкнул пультом, и на экране появилось крупное изображение твари.

      Больше всего она напоминала Юлию таракана.