Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

тот казнил его собственную жену.

      – Именно так и следует поступать с женщинами, – сказал Юлий. – Правда, не все нанимают для этого палачей. Синяя Борода устраивал все собственными руками.

      – Граф Монте-Кристо устроил настоящую резню, – сказал Клозе.

      – У него были на то все основания.

      – Граф Стоксон состоял в заговоре с целью убить императора.

      – Это да, – признал Юлий. – Тут ты меня подловил. Но в том заговоре была целая куча баронов.

      – Бросайте свои дворянские заморочки и давайте играть в карты, – сказал Дэрринджер.

      – Не лезь в наши дворянские заморочки, плебей.

      – Это я-то плебей? Да моя двоюродная прабабка спала с маркизом!

      – Наверняка это был маркиз Карабас, – сказал Клозе.

      – Не понимаю, о чем ты говоришь.

      – Куда тебе понять мои аристократические шутки, крестьянин.

      – А не вызвать ли мне тебя на дуэль?

      – Я не опущусь до поединка с плебсом.

      – Скотина баронская, – сказал Дэрринджер. – Карсон, ты будешь раздавать или нет?

      – Я, пожалуй, пойду, – сказал Юлий. – Неохота совсем уж вас расстраивать.

      – Что будешь делать? – спросил Клозе.

      – Займусь трансцендентальной медитацией.

      – Это в одиночку-то? Такие штуки до добра не доводят, – сказал Клозе. – Ослепнешь.

      Глава 6

      У организма Юлия была очень странная особенность. Когда он нервничал, его постоянно тянуло в сон. Если горизонт был безоблачен, Юлий мог бодрствовать целыми сутками, но если его что-то нервировало, то капитан все время зевал, клевал носом и предпочитал не вылезать из постели. Обычно это состояние проходило, когда опасность из потенциальной превращалась в реальную и с ней надо было что-то делать. Юлий знал, что стоит ему только сесть в свой «игрек», как он войдет в норму и всю сонливость как рукой снимет.

      Юлий вернулся в свои апартаменты, озаботился запереть дверь и бухнулся на диван как есть, не раздеваясь. До самоубийственного полета оставалось еще почти двадцать часов, и большую часть этого времени он собирался провести в горизонтальном положении.

      В пять часов вечера он проснулся от дикого стука в дверь, за которой обнаружились Клозе и Стивенс. Оба они были в ярости. Клозе от злости был бледный, а Стивенс – красный.

      – Ребята, я выиграл не так много, – сказал Юлий. – Если бы я знал, что вы так расстроитесь, я бы никогда не стал этого делать. Хотите, я верну вам деньги?

      Клозе молча отстранил Юлия, прошел в комнату, сел в кресло, вопреки своему обыкновению не положив ноги на стол. Клозе был трезв и страшен. Его била крупная дрожь.

      Стивенс держался чуть лучше, но было видно, что делает он это из последних сил. Он сел на диван, с которого только что поднялся Юлий, и принялся яростно вертеть в руках свою трубку. Глядя на это, Юлий порадовался, что трубка сделана из очень прочного материала и повредить ее можно разве что прямым попаданием ракеты «земля-воздух».

      Юлий закрыл дверь, пожал плечами, уселся на стул и закурил. Все молчали.

      – Мне очень приятно вас видеть, – сказал Юлий,