Круг земной. Робер Дж. Гольярд

стучала…

      – Почему эти мудрые не позволят? Извини, девочка, но я ни грана не понимаю. Что я сделал такого, какой закон нарушил? Ежели только из-за того, что в твой дом без приглашения зашёл…

      Эирлис молчала так долго, что Родрик забеспокоился.

      – Они… – наконец, протянула она, – они думают, что ты не человек.

      – Да что за ведьмовщина! – Родрик рассердился. – А кто я, матолух мне в глотку? Здесь есть закон, или только одержимые, которые самосудничают? Людей без вины на цепь сажать…

      – Ты не понимаешь. Ты не из этих мест, а те, которые в лесу, каждую зиму сюда приходят. Вот народ и боится.

      – Вот оно что. – Родрик задумался. – Кто из лесу приходит? Гладды? Разбойники? Они думают, что я один из них?

      – Нет, не разбойники. Я не смогу объяснить. Преподобный Сигерд сможет, но не знаю, станет ли. Но я знаю, как тебя вызволить, есть один способ. Мне старая Гера подсказала. Надо только, чтоб ты молчал, и мне не противоречил, когда спрашивать будут.

      – Ежели и правда вызволишь, то я согласен. Но скажи мне, милая Эирлис, зачем ты мне помогаешь?

      Девушка помолчала немного, потом до Родрика донёсся её вздох.

      – Так и быть, скажу. Я в ту ночь перед сторхами гадала, и святая Аберта поведала, что тот мужчина, которого первого на обратном пути увижу, мне предначертан.

      Родрик поперхнулся остатками пирога.

      – Чего?!

      – Да. Тебя и увидела.

      Родрик ошеломлённо покачал головой. В этой деревне определённо кто не фанатик, тот сумасшедший.

      – Сторхи – они плохого не пообещают, – продолжила Эирлис, – стало быть, я тебе верить должна. И вот ещё что: думаю, тебя с утра выведут. Зима уж скоро, медлить нельзя.

      – Зима? – недоумённо буркнул Родрик. – Бычий месяц на дворе…

      Ответа он не дождался: девушка упорхнула так же неслышно, как и пришла.

      *      *      *

      К той цепи, что крепилась к ошейнику, добавилось ещё две, от кандалов на запястьях. Родрик шёл, раскинув руки: другие концы цепей, настороженно на него глядя, держали крепкого вида мужчины. Толпа народа окружала площадь, хмурая и жёсткая; многие сжимали в руках дубинки или короткие рогатины с коваными наконечниками.

      Родрика это потрясало. Ладно бы дхарг какой-нибудь или тролль ростом в три человеческих, с зубами, на которых мясо человечье висит – это понятно. Такую тварь на крепкой узде держать надо, но он-то что? Чего они все боятся?

      Утро выдалось на удивление погожим; выглядывавший из-за горных пиков солнечный диск немилосердно слепил глаза. Родрик в недоумении щурился на далёкие вершины: Нордмонтские горы он знал хорошо, но это не было на них похоже. «Да и встаёт-то солнце на востоке, – обескураженно думал он, – а Нордмонт – он на севере». Долину, в которой располагалось селение, почти со всех сторон окружали заросшие лесом скалы, высокие и кривые, как если бы в древние времена чья-то гигантская рука струйкой, каплей за каплей пролила на землю мокрый песок, закаменевший уродливыми наростами. Вдали на вершине одной из гор угадывался зáмок, и оставалось только догадываться, каких усилий стоило