Анжелина и холостяки.

пора домой.

      – Ты придешь завтра на службу? – сквозь слезы спросила Мария.

      – Конечно. Давайте я вас провожу.

      Взяв Марию под руку, Анжелина проводила родственников до выхода, расцеловала Тину в обе щеки, пожелала доброй ночи. Потом вернулась в главный зал. Справа на стене, почти в самом углу, она заметила портрет мистера Ди Грегорио и его жены Флоренс. Подошла поближе.

      На фотографии оба были молодые и счастливые. Миссис Ди Грегорио ослепительно улыбалась, и Анжелина представила, как мистер Ди Грегорио сказал что-то забавное, чтобы рассмешить жену перед съемкой, – какой чудесный момент, подумала Анжелина, его и вправду стоило запечатлеть.

      Они с Фрэнком писали друг другу записочки. Однажды, когда они собирались куда-то пойти вместе, она выложила несколько джемперов разного цвета, на выбор, а сверху положила записку: «Выбор за тобой». А он с обратной стороны написал: «Думаю, я выбираю тебя!» Она хранила этот листок в своей тумбочке. И сейчас жалела, что не сберегла все записки. Слезы вновь подступили к глазам.

      В этот момент две молодые соседки, Анна и Натали, остановились неподалеку, не заметив Анжелины. Было в их тоне что-то такое, от чего у Анжелины мигом высохли слезы.

      – Умираю, хочу курить, – сказала Анна.

      – Через минуту пойдем, – отозвалась Натали. – Сейчас только Дэнни договорит с Майком Де Никола, я просила его поторопиться.

      – Терпеть не могу такие мероприятия. Уж слишком печально все это.

      – Ага, но от них никуда не денешься.

      – Какая жалость, такой молодой. И такой красавчик. Да и она просто прелесть.

      – Прелесть? Скорее, интересная. А вот он, да, неотразим был. – Натали понизила голос: – И погляди, с чем она осталась?

      – В каком смысле? – не поняла Анна.

      – Ну, сама подумай. Пять лет женаты, а детей нет?

      – Может, им просто не везло.

      – Ага. Или ему повезло где-нибудь еще… улавливаешь, о чем я? Он мог бы и получше стараться… – Натали говорила тихо, но не настолько, чтобы Анжелина не могла расслышать. – Знаешь, что я тебе скажу? Я знаю, мой Дэнни, конечно, не святой. Но зато у меня есть любовь моих деток.

      – Ты же их мать.

      – А теперь, когда Фрэнка больше нет, – продолжала Натали, – что осталось у Анжелины? Ни-че-го.

      Тут Анна глянула через плечо Натали и замерла. Она схватила подругу за руку, останавливая, но было поздно.

      – Saccente… donnaccia![3]

      Оказывается, разговор слышала не одна Анжелина. Крепкая пожилая дама, Мэри, приятельница Джиа, нависла над сплетничающей парочкой ангелом мести. Поза ее была откровенно угрожающей, мощные кулаки упирались в еще более мощные бедра.

      – Анжелина! – рявкнула Мэри, простирая руку.

      Анжелина шагнула вперед. Щеки Анны вспыхнули ярко-малиновыми пятнами, а Натали вскинула ладонь ко рту, не сумев подавить тоненький вскрик:

      – О господи!

      Анжелина приблизилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не залепить ей пощечину. В похоронном зале повисла соответствующая месту тишина.

      Анжелина

3

Сплетница… шлюха (ит.).