Только за наличные. Джеймс Чейз

он ожидал меня в дальнем конце пандуса.

      7

      Я чувствовал себя в безопасности, пока в раздевалке было полно болельщиков и журналистов, которые пришли поздравить меня с победой и сказать, какой я хороший боец. Но когда их волна схлынула, я понял, что неприятности не заставят себя долго ждать.

      Уоллер вернулся в раздевалку вместе со мной. Ему было страшно, и, закончив массаж, он начал нервно и с какой-то тоской поглядывать на дверь. Том Рош тоже пришел, но я быстро его выпроводил. Мне не хотелось, чтобы он попал из-за меня в беду.

      Теперь в раздевалке оставались только пара журналистов и трое болельщиков, споривших в углу о том, кто из тяжеловесов прежних времен обладал самым сильным ударом, и они не обращали на меня никакого внимания.

      – Ладно, Генри, – сказал я, завязывая галстук, – не жди меня. Спасибо за все, что ты сделал.

      – Всегда готов помочь вам, чем смогу, – ответил Уоллер. – Пора вам выбираться отсюда, и побыстрее. Не дайте им схватить вас. – Тыльной стороной ладони он вытер потное лицо. – Не стоило так делать.

      – Не стоило как делать?

      Когда я повернулся, у меня по спине побежали мурашки. Передо мной стояла она в своем яблочно-зеленом костюме. Ее огромные темные глаза в упор смотрели на меня, между пальцами в белых перчатках была зажата сигарета.

      – Джонни, так что тебе не следовало делать?

      Уоллер отошел в сторону и выскользнул из комнаты, оставив меня таращиться на нее. Наверное, я напоминал парализованного, да при этом еще и глухонемого. Спорщики в углу замолчали и с интересом ее разглядывали.

      Один из журналистов сказал:

      – Пойдем, ребята. Это как раз тот случай, когда боксеру надо остаться одному, без друзей.

      Все рассмеялись, как будто услышали лучшую шутку в мире, и вышли. Небольшая раздевалка внезапно показалась мне огромной.

      – Привет, – сказал я и потянулся за пиджаком. – Вы что-нибудь выиграли?

      Она улыбнулась. Ее мелкие ровные зубы казались особенно белыми на фоне алых губ.

      – Тысячу, но, когда вы упали, со мной чуть не случился сердечный приступ. Я поставила четыре сотни и думала, что потеряла их.

      – Простите, – ответил я. – Но у самого ринга сидела одна девушка, и я мог думать только о ней. Она отвлекала меня от боя.

      – Вот как! – Она посмотрела на меня из-под густых ресниц. – И как же ей это удавалось?

      – Она оказалась самой красивой женщиной, какую я когда-либо видел.

      – Так надо сказать ей об этом. Девушкам нравится, когда им говорят такое.

      – Именно это я и делаю сейчас.

      – Ясно. – Она продолжала улыбаться, но ее взгляд стал жестким. – Приятно слышать, но я вам не верю. Вы обманете меня, как сделали это на ринге.

      Я почувствовал, что краснею.

      – Что вы знаете о таких вещах?

      – Все было очевидным. Забавный толстяк что-то шепчет вам на ухо, и после этого вы вдруг ни с того ни с сего открываетесь. Я хожу на все бои. Такое порой случается. Что заставило вас изменить