Z: Квази. Кайнозой. Сергей Лукьяненко

гильзу или отпечаток пальца.

      В жизни такого не бывает.

      Для порядка и из упрямства я всё же порылся в столе, натянув протянутые Анастасией перчатки. Проглядел какие-то оставшиеся бумаги, посмотрел на своём планшете пару мелких флэшек, валявшихся в мусоре, пролистал книжки со стола.

      Ничего ценного тут не было.

      Было немного рабочей переписки – судя по ней, моложавый профессор занимался именно тем, о чём нам говорили, – ветрянкой. Было немного финансовых документов, из которых следовало, что профессор человек не бедный, но и богачом его не назвать. На флэшках нашлась коллекция старой японской анимации, включая запрещённый по закону о нравственности хентай. Ну, как по мне – невелико прегрешение.

      Ежедневник с плохонькими стихотворениями. Похоже, покойный баловался любовной лирикой.

      Книжка вульгарно-философских рассуждений о восставших с пометками Томилина. Может, вирусолог он был и великий, но подчёркнутые рассуждения мне показались банальными.

      По хорошей привычке, которой меня научил один старый сотрудник, я достал бумагу из подающего лотка принтера и перевернул. Так и есть, для черновой печати профессор использовал оборотную сторону напечатанных листов. На десяти первых я обнаружил исчирканный правками черновик статьи «Моя жена – кваzи», довольно любопытной сама по себе, но никаких сенсаций не содержащей. В основном рассуждения о том, как хороши кваzи. Может, уже и опубликована где-нибудь… Я мельком глянул на текст, испытывая некоторую неловкость – покойный профессор действительно любил свою кваzи-супругу, заказавшую его смерть.

      Впрочем, она ведь тоже любила его. По-своему. Насколько это возможно для мёртвых. Как писал бедолага Томилин – «не знаю, что было для неё большей страстью – я или наука, наверное, она не воспринимала нас раздельно».

      Листы я сложил пополам и спрятал в карман пиджака, чтобы поглядеть на досуге. Не по работе, просто из болезненного любопытства: что испытывал человек, делящий постель с нежитью?

      Михаил побродил по кабинету, потом на время скрылся в спальне, в ванной комнате, на кухне… Ему перчатки не требовались, кваzи не оставляют отпечатков пальцев.

      – Царица что-то конкретное говорила? – спросил я у Анастасии. Та тоже заканчивала, паковала все образцы.

      Девушка покачала головой:

      – Нет, Денис. Сказала, что ей не нравится это дело, особенно после бегства Виктории.

      – Не боялась, что кваzи сюда придёт?

      Анастасия посмотрела на меня с удивлением.

      – И что? Задержать я её не смогу, и пробовать бы не стала. А нападать на меня – зачем это ей?

      – Так ей и бежать смысла не было, – заметил я.

      На мгновение мне удалось её смутить. Потом Анастасия похлопала себя по поясу через хрустящий белый комбинезон.

      – Обойма с разрывными. Остановит любого кваzи. На время.

      Я неохотно кивнул.

      Говорю же – не понимаю это поколение…

      – Ничего интересного, – сказал вернувшийся