Z: Квази. Кайнозой. Сергей Лукьяненко

как-то очень взросло рассудил Найд.

      Я поднял руки.

      – Хорошо, хорошо, хорошо. Мы сдались.

      – Мы не сдались, Денис, – сказал Михаил. – Мы узнали, что этим делом интересуются в самых высоких инстанциях. И убедились, что ничего не упустили при первом осмотре.

      – Мальчики, хватит ссориться, – попросила Анастасия. – Вы меня до дома не подбросите? Я недалеко живу, в Марфино.

      – Только Михаила с сыном вначале завезу, – сказал я. – И хоть в Марфино, хоть в Митино… А вас на Переяславку, Михаил?

      Кваzи удивлённо посмотрел на меня. Я ухмыльнулся и пояснил:

      – Там служебные квартиры, сам когда-то жил. Садитесь.

      Михаил сел рядом, Найд с Анастасией на заднее сиденье. Я вёл машину и слушал их разговор.

      – Давай знакомиться, – предложила девушка. – Меня можешь звать просто Настя.

      – Меня – Найд.

      – Это, наверное, значит «найдёныш»?

      Всё-таки удивительное поколение. Я бы постеснялся так в лоб спрашивать, тем более ребёнка. А Найд к вопросу отнёсся как к должному.

      – Точно. Меня папа нашёл, когда был апокалипсис. Ну, тогда он мне папой не был, конечно.

      – Понятно, – сказала Анастасия, словно человеческие дети, воспитанные разумными мертвецами, – самое обычное дело. – Так, значит, вы живёте в Питере?

      – Зимой в Питере, а летом в деревне, в Репино.

      Я покосился на Михаила. Тот сидел спокойно, бесстрастно слушая разговор.

      – А там не страшно?

      – А я один не хожу, – объяснил Найд. – У меня друзья есть, кваzи.

      – Мальчишки? – Голос Анастасии дрогнул.

      – Ну, мальчишки… и девчонки. Им на самом деле уже много лет, но они… ну…

      – Понимаю, – мягко сказала Анастасия.

      Я чуть сильнее, чем надо, нажал на тормоз, машина резко затормозила перед светофором. Сказал:

      – Извините.

      – Мне тоже очень жаль детей-кваzи, – сказал негромко Михаил. – Беда не в том, что они не развиваются физически, хотя это тоже печально. Но они, как и взрослые кваzи, односторонни. Как правило, им интересны только детские занятия. Игры. И это та вечность, к которой они приговорены.

      – Никто не доказал, что вы будете существовать вечно, – заметил я.

      – Конечно, Денис. Конечно. Но мёртвые не стареют.

      – В этом доме? – спросил я, останавливаясь.

      – Пятнадцатый, – кивнул Михаил. – Да, здесь. Спасибо, напарник. Найд!

      – Сейчас! – отозвался Найд. Он что-то показывал Анастасии на планшете. – Вот наш клан. «Не-мёртвые», через дефис. Ты не думай, у нас там полно живых. Я, ещё один мальчишка из Калуги, дядька из Варшавы…

      – Найд, я не очень люблю танковые сражения, – рассмеялась Анастасия. – Но спасибо…

      – Да ты попробуй!

      – Найд! – громче повторил Михаил. Открыл дверцу, выбрался из машины. Протянул мне руку.

      Я молча пожал горячую ладонь.

      Как бы там ни было, этот старый мёртвый полицейский спас человеческого ребёнка. И значит, он оставался моим коллегой. Даже в смерти.

      Некоторое время