Сердце для любимой. Мария Геррер

ухмыльнулся Богдан.

      – Возможно. Самую малость. Она не из нашего круга, ты прав. Но это не делает ее хуже.

      – Я этого не говорил, заметь. Но уверен, если ей придется выбирать между обаятельным обывателем, и успешным бизнесменом, она выберет последнего. Она же не конченая дура. Желаешь проверить? Ты же любишь эксперименты. Ну?

      – Богдан, я тебя со школы знаю. Берешь на слабо? Хочешь пари?

      – Почему нет? Обаяние против денег. Что выберет провинциалка? Мне уже интересно. На что спорим?

      – На что хочешь. Я в себе уверен, – усмехнулся я.

      – А я в себе. Давай на бутылку Хенеси ХО, что ли? Коньяк еще никому лишним не был. И нельзя же это пари считать серьезным. У тебя все равно нет шансов. Идет?

      – Идет. Срок – два месяца.

      – Не много ли? Я ее меньше чем за пару недель получу.

      – Не думаю.

      – Ладно, дам тебе фору. Два месяца так два месяца, – кивнул Богдан. – Я спешить не буду. Но она влюбится в меня как кошка уже через неделю, если не раньше. Гарантирую.

      Мы пожали друг другу руки, и пари было заключено.

      – Я поднимусь наверх. Мне надо вернуть комбинезон строителям. И заберу вещи из ванной. Надо их выкинуть, наверное, не в чистку же отдавать.

      – Ладно, я пока побеседую с молодым дарованием, – карие глаза Богдана загорелись азартом.

      Его взгляд мне не понравился:

      – Только давай договоримся, ты ее не обидишь и не оскорбишь.

      – За кого ты меня принимаешь? – возмутился Богдан. – Она сама повесится мне на шею. Я ее об этом даже просить не буду. Но у меня тоже есть условие. Ты не будешь использовать свои или отцовы деньги и связи. Только то, что заработаешь как простой смертный. А обаяние можешь включить на всю катушку. Ну, а за стенами этой халупы живи, как и раньше. Я же не изверг, не буду требовать от тебя постоянного прозябания в нищете и воздержания. Это было бы слишком жестоко с моей стороны.

      – Договорились. Поживу здесь, найду какую-нибудь работу. Даже интересно, как оно.

      Богдан пошел на кухню, а я поднялся к строителям, чтобы вернуть комбинезон. Я уже попросил Игорька и Серегу, когда показывал им паспорт, сохранить мое инкогнито. И, естественно, удалить все фотографии с моим ню.

      На тот момент мне страшно не хотелось, чтобы таблоиды пестрили заголовками типа «Представитель золотой молодежи занимается эксгибиционизмом на кухне в коммунальной квартире. Куда катится мир?» Эта просьба обошлась мне не слишком дорого, и мы сошлись на сумме, приемлемой и для меня, и для принципиальных представителей рабочего класса.

      Я попросил работяг и в дальнейшем не разглашать мою личность. Они не возражали, тем более что это тоже было не бесплатно.

      Когда я вернулся, Богдан на кухне уже вовсю уплетал яичницу и болтал с Аней как старый добрый знакомый.

      – Присоединяйся, – широким жестом указал он мне на табурет. – Я заказал еду из ресторана. Скоро доставят. А пока можно перекусить яичницей. Аня прекрасно готовит. Пальчики оближешь!

      Аня расплылась в довольной улыбке и замахала руками:

      – Да