Избранница Наполеона. Мишель Моран

лишена блага со временем получить в правители потомков этого великого человека, которого ниспослало нам само Провидение, дабы он сумел изгладить зло, принесенное кошмарной революцией, и возродить алтарь, трон и общественный порядок».

      Я в упор смотрю на Жозефину. Это момент, когда она могла бы дать незабываемое представление и повлиять на общественное мнение, а что делает она? Перепоручает свою роль кому-то другому.

      «Но новый брак императора никак не отразится на чувствах, живущих в моем сердце. Император всегда будет мне лучшим другом. Я знаю, чего стоило его сердцу принять это решение, продиктованное соображениями политического характера и высокими интересами государства, но оба мы горды теми жертвами, на какие идем ради блага нашей страны. Сейчас, демонстрируя величайшее доказательство своей верности, какое только можно себе представить, я испытываю небывалый душевный подъем».

      Да она просто идиотка!

      Подписываются документы о разводе, и все в замешательстве. Никто не знает, как себя вести. Что-то говорить? Хранить молчание? Когда брат ставит свою подпись, у него ломается перо, и по залу проносится нервный шепоток. Приносят другое. Где-то позади меня какая-то дама прищелкивает языком и говорит: «Определенно, это знак». Тем не менее, пока брат обмакивает в чернила новое перо и заканчивает подпись, никто не осмеливается проронить ни слова. С улицы доносится сильный раскат грома, а придворные вопросительно смотрят на императора в ожидании какого-либо указания.

      – Во благо Франции! – громко объявляет Наполеон, и все наперебой повторяют эту фразу.

      Люди начинают двигаться к выходу, а Тальма качает головой:

      – Невероятно!

      – В самом деле. – Я не в силах сдержать улыбку. Бог мой, теперь всего можно ожидать. И начиная с сегодняшнего дня, Наполеон будет искать поддержку у своих родных. Он уже понимает, что я могла бы стать идеальной королевой… Но тут я вижу, как Наполеон берет за руку Жозефину, и у меня останавливается сердце.

      – Неужто поведет ее к ней в апартаменты? – восклицаю я.

      Тальма недоумевает.

      – Почему нет?

      – Потому что это развод, а не тур вальса!

      Он хмыкает.

      – Разница невелика.

      – Надеюсь, вы не намекаете на неуместность всего происходящего? – возмущаюсь я и ищу глазами Поля, раздраженная этой безумной перепалкой.

      – Конечно, нет. Если мне суждено когда-нибудь развестись, я хотел бы превратить это в торжественное мероприятие, с танцами и угощением как минимум на тысячу человек.

      – Мне ваши шутки не смешны. – Куда, черт возьми, подевался Поль?

      – Не смешны? – Тальма улыбается, и устоять перед этой улыбкой невозможно. – Если вы ищете своего камергера, то он вон в той стороне, с австрийским послом.

      – А этот-то с чего сегодня нарасхват?

      Тальма смотрит на меня с недоверием.

      – А это секрет, о котором уже говорит весь Париж, – отвечает он. – Ваш брат собирается жениться на австрийской принцессе.