Долгое падение. Ник Хорнби

Тебе не обязательно это знать. В общем, меня зовут Джей-Джей, и я здесь потому, что…

      – Я узнаю, как тебя зовут на самом деле.

      – Как?

      – Приду к тебе домой и буду там рыться, пока не найду что-нибудь. Паспорт, банковскую книжку или еще что-нибудь. А если я ничего не найду, то украду какую-нибудь дорогую тебе вещь и не буду отдавать, пока ты не проговоришься.

      Господи, да что с этой девицей такое?

      – И ты скорее сделаешь так, чем будешь называть меня по инициалам?

      – Да. Терпеть не могу, когда мне чего-то недоговаривают.

      – Я плохо тебя знаю, – заметил Мартин. – Но если тебя и вправду так беспокоит, что ты чего-то не знаешь, я бы все же предположил, что некоторые вещи могут быть поважнее имени Джей-Джея.

      – Это как понимать?

      – Ты знаешь, кто сейчас является министром финансов Британии? Или кто написал «Моби Дика»?

      – Нет. Конечно не знаю, – заявила Джесс таким тоном, будто подобные вещи могут знать только последние кретины, а потом добавила: – Но это же не секрет, правда? А мне не нравится не знать секретов. То, о чем ты говорил, я могу узнать, если мне захочется, но просто мне это ни к чему.

      – Если он не хочет называть нам свое настоящее имя, это значит, что он не хочет называть нам свое настоящее имя. Джей-Джей, твои друзья так тебя называют?

      – Да.

      – Этого нам вполне достаточно.

      – А мне недостаточно, – не могла угомониться Джесс.

      – Заткнись и дай ему сказать, – отрезал Мартин.

      Но момент уже был упущен. По крайней мере момент истины. Меня бы тут точно не поняли – от Мартина с Джесс буквально веяло враждебностью, причем веяло так сильно, что я бы на ногах не устоял.

      С минуту я молча смотрел на них.

      – Ну? – вопросительно протянула Джесс. – Ты что, забыл, почему собирался покончить с собой?

      – Конечно не забыл, – ответил я.

      – Ну так выговорись уже, черт побери.

      – Я умираю, – сказал я.

      Понимаете, я и подумать не мог, что увижу их снова. Я находился в святой уверенности, что рано или поздно мы пожмем друг другу руки, пожелаем доброго чего-нибудь, а потом либо поплетемся вниз по лестнице, либо сиганем с этой чертовой крыши – в зависимости от настроения, характера, серьезности проблемы и так далее. Мне на самом деле и в голову не могло прийти, что мне эта ложь еще выйдет боком.

      – Да, выглядишь ты не очень, – пожалела меня Джесс. – Что у тебя? СПИД?

      СПИД был вполне удачной находкой. Все знают, что с ним можно прожить не один месяц; а еще все знают, что он неизлечим. И все же… У меня несколько друзей умерли от СПИДа, а с такими вещами лучше не шутить. Я понял, что СПИД – это ни хрена не вариант. Но тогда – все эти мысли пронеслись в моей голове за полминуты, которые прошли с того момента, как Джесс задала свой вопрос, – какие смертельные болезни остаются? Лейкемия? Лихорадка Эбола? Сложно представить, чтобы хоть одна могла мне сказать: «Да, чувак, не стесняйся. Я ж так, игрушечная смертельная