Девчонки и прогулки допоздна. Жаклин Уилсон

должна ли я позволять ему заходить так далеко?

      О боже! Вдруг я вспоминаю о салфетках. Тех самых, которыми набила лифчик, чтобы грудь так не выпирала в тесном свитере. Я просто умру от стыда, если он меня разоблачит.

      – Пожалуйста, Рассел. Мне пора домой. – Твердой рукой я отодвигаю его от себя.

      – Элли!

      – Я серьезно. Который час?

      Он бросает взгляд на часы:

      – Ничего не видно.

      – Ну пожалуйста!

      – Ладно, ладно. Сейчас одиннадцать, начало двенадцатого.

      – Что?! Ты смеешься!

      – Десять минут двенадцатого.

      – О боже! Что делать?

      – Не паникуй. Еще не так уж и поздно. Я тебя провожу.

      – Я побегу.

      – Ничего, я побегу вместе с тобой. Провожу тебя до дома и объясню твоим родичам, что ты задержалась из-за меня.

      – Что ты скажешь? Что мы отправились гулять в парк, стали там целоваться и потеряли чувство времени?

      – Что-нибудь в этом роде.

      – Моему папе?

      – А он у тебя совсем старомодный? Тогда, может, действительно не стоит провожать тебя до самого дома?

      – Не надо меня провожать. Возвращайся в парк Пебридж. До него добираться – целая вечность. Я даже не знаю, ходят ли еще автобусы.

      – Возьму такси. Нет проблем. Я пошутил, Элли. Разумеется, я не отпущу тебя одну. Просто я хочу, чтобы ты шла помедленнее, а то я за тобой не поспеваю. Бегун из меня никакой.

      – Из меня тоже. – Я сбавляю шаг – сердце у меня колотится, я едва перевожу дыхание, а по спине струится пот. О, мой дезодорант, пожалуйста, спаси меня, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Пусть он не думает, что я Элли-вонючка.

      – Значит, ты не спортсменка. Не хоккеистка?

      – Ненавижу хоккей. Мы с Мэг и Надин стараемся слинять, когда у нас в школе устраивают матчи. – Я набираю в легкие воздуху. – Сейчас опять побегу. Уже четверть двенадцатого. Почему так быстро время пролетело?

      – Потому что у тебя была замечательная компания, – отвечает Рассел. – Твой отец действительно будет сердиться?

      Понятия не имею. Я никогда еще так поздно не возвращалась. С Дэном мы не ходили на настоящие свидания – да папа и не волновался бы, что мы по-настоящему, по-взрослому, волнующе чего-нибудь отчебучим. Дэн придурок, у него это на лбу написано. Стоило ему только приблизиться ко мне, он становился розовым, как мятный леденец. А если бы он хоть раз меня поцеловал как Рассел, то побагровел бы и разлетелся на куски. Как голова девочки в фильме «Девчонки на поздней прогулке». А моя прогулка затянулась уже до неприличия – папа и Анна наверняка места себе не находят. А если рассказать правду, они станут волноваться еще сильнее. Правильно, придумаю какую-нибудь отговорку. Скажу, что на обратном пути зашла к Надин, и она поставила свой любимый ужастик «Девчонки на поздней прогулке», и фильм оказался таким захватывающим, что мы не могли оторваться и утратили всякое чувство времени. Это не совсем ложь. Ведь я действительно смотрела у Надин кусок этого фильма. Они поймут. Естественно, они будут сердиться, спрашивать, почему я не позвонила. Так-так. Скажу, что звонила, но не дозвонилась. Нет, не пойдет. У Надин