Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты. Лев Толстой

Вицегубернаторъ, но что кром того есть дни, въ которые принимаютъ всхъ.

      Нехлюдовъ похалъ къ Вицегубернатору.

      Вицегубернаторъ сказалъ, что онъ можетъ видать кого ему нужно въ назначенные дни: воскресенье и четвергъ, стало быть, черезъ два дня, т. е. посл завтра, так как была пятница.

      Да, вся жизнь его, онъ чувствовалъ, должна была перевернуться вверхъ дномъ, потому что такъ вверхъ дномъ перевернулось его пониманіе цли жизни. То, что ему когда то давно представилось единственно возможной, радостной цлью жизни, тогда давало жизни такой ясный, радостный смыслъ и освщало всю жизнь такимъ яркимъ свтомъ и то, что потомъ такъ незамтно, подъ вліяніемъ общаго неодобренія потускнло, стерлось, превратилось въ какія то пустыя мечты, все это теперь, вслдствіи встрчи съ Катюшей, вдругъ опять выступило изъ мрака и охватило его душу съ такой несомннной силой, что онъ почувствовалъ, что только это одно пониманіе жизни было истинно.

      То, что сознаніе этой цли жизни посл столькихъ лтъ забвенія выступило нетолько еще съ большей ясностью и грустной прелестью воспоминанія, чмъ 14 лтъ тому назадъ, было несомнннымъ доказательствомъ того, что это одно было истинно и что¹⁴¹ все то, что впродолженіи этихъ 14 лтъ скрывало это сознаніе, было ложь и обманъ.

      Пониманіе жизни, открывшееся тогда, состояло въ томъ, что цль ея только въ томъ, чтобы жить въ атмосфер любви: чтобы любить, быть любимымъ. Для того же чтобы быть любимымъ, надо было быть добрымъ, а для того чтобы быть добрымъ, надо было любить другихъ. Это и это одно тогда стояло цлью жизни, и потому надо было откидывать, уничтожать въ себ все то, что мшало этому: вс личныя похоти роскоши, корысти, праздности, любоначалія. «Духъ же цломудрія, смиренномудрія любви и терпнія даруй мн», – вспоминалъ онъ теперь столь любимую имъ тогда и введенную въ свои ежедневныя молитвы давно имъ оставленную молитву Ефрема Сирина.

      Онъ живо вспоминалъ теперь то свое душевное состояніе, въ которомъ онъ былъ тогда, когда въ первый разъ гостилъ у тетушекъ, и ту внутреннюю работу, которая шла въ немъ тогда, и т мысли, планы и работы, которые занимали его тогда. Впослдствіи онъ призналъ эту внутреннюю работу и планы и работы, занимавшіе его тогда, неосуществимыми мечтами, почти нелпыми, но вотъ прошло 14 лтъ жизни, не мечтательной, а той, которая считалась самой настоящей, и какъ ясно ему было теперь, что только въ тхъ мечтахъ была настоящая жизнь, а что все то, что онъ длалъ въ продолженіи этихъ 14 лтъ, было хуже, чмъ мечта, было ничто, замнившее настоящую жизнь. Тогдашнія мечты его ясно рисовались ему такъ: жениться на Катюш, но чтобы тетушки не мшали этому, чтобы ничего никому

141

.

къ располагать ею какъ хочетъ, а что есть Богъ, есть Тотъ, кто послалъ меня въ эту живнь затмъ, чтобы я длалъ волю Его, а воля Его въ томъ, чтобы я не вралъ, не лгалъ, не скрывалъ отъ себя то, что жизнь моя, меня одного, не иметъ смысла, а что смыслъ ея только въ томъ, чтобы если не жить для блага другихъ, то по крайней мр не мшать благу другихъ тамъ, гд я вижу, что моя жизнь стоитъ на дорог этому благу. А я не только не служилъ этому благу, а я прямо погубилъ и человческое существо, да еще какое милое, доброе существо.

туже беззубую, жалкую улыбку и лицо въ рам сраго воротника арестантскаго халата. «Погубилъ, бросилъ и хочу устроить свою жизнь съ новой женщиной, отобралъ землю, вырастилъ на ней картофель для водки и на эти деньги хочу устроить жизнь, которая должна быть полезна этимъ людямъ». И онъ вспоминалъ крестьянъ, заполнившихъ залу суда, спокойно подчинявшихся насилію, но ни на минуту не признававшихъ себя виноватыми.