Один неверный шаг. Харлан Кобен

вызвали полицию?

      – Нет. Но не потому, что испугалась их мести. Трусливые парни вроде тех двоих вряд ли в состоянии меня напугать. Просто Хорас не велел мне этого делать.

      – Миссис Эдвардс, где сейчас Хорас?

      – Я и так уже сказала слишком много, Майрон. А все ради того, чтобы вы уяснили одну вещь: это очень опасные люди. И еще меня не покидает чувство, что вы тоже работаете на них. И ваше появление здесь – всего лишь хитрый трюк, чтобы выведать, где скрывается Хорас.

      Майрон не знал, что на это ответить. Даже если он станет доказывать свою непричастность к этому инциденту, то Мэйбл вряд ли в это поверит. Обдумав это, он решил сменить тему и затронуть совершенно другой предмет.

      – А что вы можете рассказать о матери Брэнды?

      Мэйбл Эдвардс замерла, выронила из рук клубок, а очки с полулинзами словно сами собой сползли с кончика носа и повисли на цепочке.

      – Почему вы решили спросить меня именно об этом?

      – Несколько минут назад я сообщил вам, что кто-то вломился в квартиру вашего брата.

      – Я отлично это помню.

      – Если помните, то вот вам кое-что еще. Пропали письма, которые мать Брэнды когда-то присылала ей. Кроме того, Брэнде стали угрожать по телефону, и один из звонивших попросил ее подозвать к телефону мать.

      Кожа на лице Мэйбл обвисла, словно из нее выпустили воздух, а на глаза навернулись слезы. Но она не произнесла ни слова.

      Вскоре Майрон решил повторить заход.

      – Вы помните, когда она убежала из дома?

      Глаза Мэйбл вновь сфокусировались на собеседнике.

      – Разве можно забыть день, когда умер твой брат? – прошептала она. – Только я не понимаю, какое отношение может иметь ее побег к данному делу. Анита отсутствует уже более двадцати лет.

      – Прошу вас, миссис Эндрюс, расскажите об этом событии все, что помните.

      – Нечего особенно рассказывать-то… – протянула Мэйбл. – Но если коротко… Она оставила брату записку и скрылась в неизвестном направлении.

      – Вы помните, о чем говорилось в этой записке?

      – Что она его больше не любит и хочет начать жизнь сначала. – Мэйбл замолчала, помахала перед лицом ладонью, словно пытаясь расчистить временно́е пространство, и достала из сумочки носовой платок, который, впрочем, тут же стиснула пальцами в тугой комок.

      – Не могли бы вы рассказать мне, какой она была?

      – Анита? – спросила Мэйбл с улыбкой, но держа носовой платок наготове. – Между прочим, это я их познакомила. Мы в то время работали вместе.

      – Где?

      – В поместье Брэдфорд. Горничными. Мы тогда были совсем юными, восемнадцатилетними. Я проработала там всего полгода, но Анита вкалывала на этих господ целых шесть лет, словно какая-нибудь рабыня.

      – Кажется, вы сказали «в поместье Брэдфорд»…

      – Я имела в виду хозяев поместья. Анита считалась весьма квалифицированной служанкой и сиделкой и обслуживала по преимуществу старую леди. Сейчас старухе лет восемьдесят, если не девяносто… И все эти дамы и господа жили вместе. Дети, внуки, братья, сестры. Прямо как