Круг замкнулся. Наташа Кокорева

глаза: – Я знаю, что делать! Тебе нужно туда.

      Рани вытянула шею и беззвучно проговорила, на шутовской манер растягивая губы:

      – Куда?

      – В Каменку. – Непроницаемый болотистый взгляд не выражал ни единой мысли, и Стел добавил: – На воротах изображена битва за Каменку.

      Рани лишь усмехнулась широко открытым ртом, но Стел не сдавался:

      – Я веду переписку с их настоятелем. Ты могла бы остаться там помогать…

      – Что-то вроде заключения в храмовом приюте? – фыркнула она и перестала паясничать.

      – Зачем ты так? Там простор, свобода…

      – Хочешь, чтобы я оказалась подальше от тебя? – сощурилась она, заглядывая ему в глаза.

      Стел уставился на ворота. Сарим, одари терпением!

      Громыхнули засовы, створки медленно разошлись, и лица кочевников на барельефе потеряли сходство с человеческими. Рыцари ровными рядами хлынули на степной тракт.

      – Хочу, чтобы ты оказалась подальше от них, – Стел кивнул на отряд.

      – Ты крайне заботлив.

      Рани отвернулась, стукнула пятками по лошадиным бокам и заняла свое место в общем потоке. Стел поравнялся с ней и негромко добавил:

      – А на обратном пути я бы тебя забрал, если бы ты захотела.

      В ответ она лишь надменно задрала брови. Стел резко выдохнул и запрокинул голову. Она издевается?! Раз он маг, то может направо и налево мысли читать, что ли?

      За спиной с грохотом закрылись Южные ворота – самые крупные ворота Окружной стены, растянувшейся вокруг городов на многие дни пути. Будто захлопнулись двери родного дома.

      Поход начался.

      В лицо ударил предутренний ветер, холод пробрался в ноздри. Сизая степь раскинулась от горизонта до горизонта под угольным небом с малиновой подпалиной рассвета. В ложбинах белел лежалый снег, но даже с закрытыми глазами от кончиков пальцев до кончиков волос ощущалась весна. Весна.

      – Жизнь научила меня далеко не загадывать, – мягко произнесла Рани.

      Едва рассвело, по степи раскатился басовитый гул рога – Улис протрубил привал.

      Стел натянул поводья, и Мирный, мохноухий мерин, послушно сошел с дороги. Прошлогодняя трава, подернутая изморозью, стыло шелестела на ветру. Отряд растянулся по тракту, в хвосте громыхали фургоны, пестрели гривы, на высоких древках развевались знамена: меч, пронзающий яркий солнечный диск, на голубом, еще не выцветшем полотнище. Впереди, у колодца, сложенного из грубо отесанных валунов, собирались дольные.

      – Займись пока лошадьми, – Стел спрыгнул на землю и бросил поводья.

      Рани ловко их ухватила, смиренно склонив голову:

      – Будет исполнено!

      Он только фыркнул и поспешил к колодцу.

      Рокот на полголовы возвышался над дольными, крупные, навыкате глаза самодовольно блестели. Волосы лоснились в первых лучах солнца, по щекам вились вычурные бакенбарды.

      Стел не успел подойти, но Улис, не дожидаясь его, подобострастно доложил:

      – Все в сборе! – короткие усики дольного, выщипанные по последней