Иван, Кощеев сын. Константин Арбенин

такой вопрос обнадёжил, силу ему придал. Он и отвечает:

      – Вообще-то грибы я больше люблю. Особенно рыжики. Но и к хрену тоже уважение питаю, если, конечно, он ядрёный и правильно приготовленный.

      – Хорошо, – кивает на то Тигран Горыныч и удовлетворённо чавкает. – Вот и договорились насчёт завтрашнего меню.

      Привстал змей на задние лапищи, голову к лесному своему народу направил и объявляет громогласно, чтобы до каждой мухи его царственное слово дошло:

      – Повелеваю царской милостью! Завтра утром мы, Тигран Горынович Первый-Единственный, соизволим устроить торжественный завтрак. На повестке дня следующее блюдо: два человека разбойничьего происхождения с солёными рыжиками и хреном. Есть буду лично. Царь всех зверей, и приятного аппетита!

      Глава 10

      Тигран Горыныч и Горшеня-мужик

      – Со мною как будто уже было такое, – замечает Горшеня.

      Иван обратно к нему отшагнул.

      – Чего делать будем? – спрашивает тихохонько.

      – Ты уж, чего мог, сделал, – говорит Горшеня. – Теперь моя очередь мосты наводить.

      – Какие мосты! – шепотком возмущается Иван. – Его надо силой брать, последнюю голову рубить – и в дамки!

      – Во-первых, ты с ним не справишься. А во-вторых, это ж действительно редкий экземпляр, возможно, последний из своего вида, могикант! Природу, Ваня, беречь надо. Попробуем с ним договориться.

      Змей услышал, что Иван с мужиком шепчется, перевёл взгляд на Горшеню.

      – А это что за загвоздок? – спрашивает.

      – Я не загвоздок, – радостно отвечает Горшеня. И вид у него такой, будто он очень доволен, что государь лесной на него наконец-то своё внимание обратил. – Я Горшеня, мужик.

      – И чего же ты, мужик, лыбишься? – спрашивает змей.

      – От радости, – отвечает Горшеня.

      – Чему ж ты рад? – не понимает Тигран Горыныч.

      – А я судьбе своей рад, твоё лесничество. Вчера ещё кто я был? Неизвестно чей обед. А сегодня я кто есть? Царский завтрак! Эвон как меня фортуна лизнула!

      Иван на Горшеню смотрит удивлённо. Не может понять, юродствует он или искренне такую чушь несёт. Может, тоже лишнего нюхнул? А Горшеня на Ивана не глядит, продолжает бодрым голосом со змеем разговаривать:

      – И тебе я, твоё лесничество, сильно за такое повышение благодарен, даже и мечтать о подобном не смел. С превеликим, как говорится, удовольствием к тебе в глотку завтра залезу и товарища своего захвачу – ты на этот счёт не волнуйся, считай, что мы уже у тебя в желудке варимся. Как говорится, от стола стола не ищут! А ещё говорят: еда едока видит издалека, а едок еду чует и за версту.

      – Такие слова мне по нраву, – говорит Тигран Горыныч, и пасть его в жабью улыбку кренится. – Ну, говори ещё, перебивать не буду. Хороший мужик – правильная еда.

      – Говорю ещё, – соглашается Горшеня. – Ещё хочу тебе, твоё лесное величество, высказать свою обеспокоенность. Дело в том, что у меня правая нога не шибко вкусная, некачественная, с брачком, право слово. Начинка в ней имеется свинцового