Дорога домой. Пришлые-3. Виктор Гутеев

Потребуются более подробные исследования, но уже сейчас, Вьятт, я могу тебя поздравить. Ты открыл для человечества настоящую жемчужину. Молодец.

      – Планета кому-то принадлежит, – заявил в ответ Вьятт.

      – Понимаю, – улыбнулся руководитель, – сложно поверить, что в свои семнадцать вписал собственное имя в историю, но это так, и тебе придётся это принять.

      – Планета кому-то принадлежит, – повторил Вьятт.

      С лица начальства схлынула торжественность.

      – Хорошо, – приготовился он слушать дальше, – убеждай.

      Вьятт отключил проекцию с камер атмосферного модуля. Над столом остался лишь снимаемый зондом пёстрый шар планеты. Вьятт ускорил просмотр, планета завертелась быстрее. Когда зонд приступил к четвёртому витку, тишину кабинета нарушил вопрос начальника.

      – И что?

      – Как что? – удивился Вьятт его ненаблюдательности, – перед нами система, образованная звездой класса А—2 и шестью планетами.

      – И?

      Вьятт снова зарылся в меню голографа, прокрутил изображение планеты на пол-оборота и включил паузу.

      – В данный момент зонд скрылся от звезды за планету. Вы не видите ничего странного?

      – Не вижу.

      – Зонд находится на ночной стороне, а ночь так и не наступила.

      – Молодец.

      Спустя минуту медленно произнёс руководитель, не в силах оторваться от противоречащего всем законам факта.

      – Но как? – задался он вопросом, – здесь нет признаков цивилизации, – принялся размышлять он вслух, – нет ничего, что могло бы превратить ночь в день. Такое ощущение, будто атмосфера сама по себе напитана светом и это…, это, – запнулся он, подыскивая подходящее слово.

      – Это ещё не всё, – вмешался Вьятт в его размышления, – пользуясь данными сканирования поверхности, снятыми с того самого повреждённого банка, я составил модель её недр, и вот что получилось.

      Картинка над столом сменилась, под сводами кабинета раздался изумлённый возглас.

      – Под семисотметровым слоем почвы сканеры обнаружили идеально ровную, покрывающую каждый метр поверхности планеты пористую прослойку, генерирующую не поддающуюся определению нашими приборами энергию. Отсюда и дневной свет на ночном полушарии, и стабильно одинаковая по всей планете температура. Всё, что мы видим на поверхности, это всего лишь живая бутафория, целенаправленно взращенная чьими-то заботливыми руками.

      Глава 5

      Прорезав космическую мглу, серия ярких вспышек выплюнула из межпространственного перехода прибывшее в систему соединение боевых республиканских кораблей. Пока системы жизнеобеспечения возвращали экипажи в дееспособное состояние, вышедшие на значительном удалении от атакованной планеты корабли, поблескивая крутыми бортами, самостоятельно выбрали построение.

      Корабли оживали. Из корпусных ниш появились макушки антенн, шевельнулись орудийные башни,