Дорога домой. Пришлые-3. Виктор Гутеев

Враждебно настроенные к Алексею бойцы быстро разобрались, что в их ряды затесался бывалый солдат, не имеющий ничего общего с выродком, который ради железки угробил боевой состав батальона.

      Единственным человеком, по-прежнему кидающим на Алексея недобрые взгляды, остался тот самый лейтенант, с которым повздорил в день прибытия. Алексей навёл справки и весьма удивился, узнав, что коррекцию нервных окончаний, в коей Алексей сразу заподозрил лейтенанта, тот никогда не делал. Алексей же, сделавший коррекцию ещё в бытность представителя штаба, для подготовленных, но всё же простых пехотинцев стал недосягаем. Выяснив, что лейтенант ему не соперник, Алексей перестал обращать на него внимание. Пришлось пару раз пройти мимо глупых оскорблений, но за последнее время делать это получалось всё проще и проще.

      В остальном же жизнь в заключении показалась ему весьма недурственной. Здесь оказалось всё, о чём в его положении можно мечтать. Начиная от меню чуть ли не ресторанного типа, спортзала, полной свободы действий в пределах комплекса и заканчивая терминалами связи, подключёнными к единой республиканской информационной сети. Если не смотреть на забор и вышки, то оказался в доме отдыха.

      Алексей знал: если всё это будет длиться годами, то очень скоро такая жизнь достанет до печёнок, поэтому не вдавался в крайности, а использовал данные блага так, чтобы не слишком быстро они надоели.

      В блоке тоже сложились свои традиции. Каждый вечер обитатели кубрика под номером двадцать два садились за весьма занимательную настольную игру.

      – Всё, отыгрался, – бросил Тилл потерянную фишку, – сяду я завтра перед тобой и тоже игру испорчу.

      Дальше играли молча, лишь изредка тишину тревожили приглушённые фразы того или иного участника.

      Далеко за полночь нежданно-негаданно вспыхнуло общее освещение. Ожившая в следующий момент громкая связь разнесла по блоку гром щелчков и шорохов, а затем явила голос начальника исправительного комплекса.

      – Внимание, заключённые, – рвал динамики его голос, – приказываю немедленно одеться и построиться в проходе.

      Динамики смолкли, но в блоке по-прежнему стоял грохот. Четыреста человек, вскочив с коек, кинулись к вещам. Явление начальства в третьем часу ночи ничего хорошего не сулило. Выйдя в проход, Алексей послушно влился в растущую шеренгу.

      Сразу отметил, что солдаты конвойной службы, появившиеся в блоке после слов начальника, заметно напряжены. Привычная их вальяжность на этот раз в глаза не кидалась. Хмурые озабоченные лица резко контрастировали с тем, что привык обычно видеть. Кольнувшее в сердце предчувствие подтвердила непривычная тишина. В блоке по-прежнему грохотали четыреста пар рук и ног, но с языков конвоиров не сорвалось ни звука, ни замечания, обычно сыплющих с поучающих уст как из рога изобилия.

      Когда последние заключённые влились в шеренгу, в блоке появился начальник.

      – Внимание, – невысокий поджарый подполковник разом пресёк