Дорога домой. Пришлые-3. Виктор Гутеев

on>

      Дорога домой. Глава 1

      По прошествии нескольких дней с момента встречи с Дэйсоном ранним утром Алексея подняли, заставили надеть парадную форму и под конвоем доставили в северное крыло здания, где, впихнув в лифт, подняли на несколько десятков этажей.

      Оказавшись в помещении, как две капли воды похожем на то, в котором ему три года назад вынесли судебный приговор, понял, что к обещанному Дэйсоном разбирательству его не допустили.

      – Обвиняемый, займите место с правой стороны от защитника.

      Вот так без предупреждения попасть на собственное судилище Алексей не рассчитывал. Поэтому, услышав слова одетой в форму юстиции судьи, в нарушение правил задал вопрос.

      – Обвиняемый в чём?

      Пока на строгом лице немолодой женщины удивление перерастало в возмущение, Алексей огляделся. В просторном, без единого окна зале судебных заседаний помимо судьи и конвоя Алексея дожидались ещё два человека. Свет потолочных светильников путался в короткой шевелюре одного и играл на полированной лысине другого. Сидящие за столами в разных сторонах зала мужчины обернулись, и Алексей понял, что дела его плохи. Облачённый в строгий костюм обладатель лысины, а вместе с ней возраста и опыта, оказался обвинителем, а молодой, немного за двадцать, черноглазый паренёк – защитником Алексея.

      – Обвиняемый, займите место с правой стороны от защитника.

      Алексей пересёк заставленный скамьями зал и уселся рядом с защитником. Отсутствие перед оным носителя с делом окончательно убедило, что защита – всего лишь формальность, приговор вынесен, а вокруг дешёвый спектакль.

      – Послушай, – зашептал Алексей не соизволившему даже представиться защитнику на ухо, – а разве нам не надо побеседовать, обсудить положение вещей, разработать стратегию защиты?

      – Вообще-то надо, но я решил, обойдёмся без этого.

      Возникло желание дать черноглазому оплеуху, но сперва решил досмотреть действо до конца.

      – Заседание считается открытым, – прокатился под сводами голос полковника юстиции, – поскольку обвиняемый выбрал для рассмотрения дела военный суд, процесс будет проходить в обычном порядке. Подсудимый, вы согласны?

      Слушая наглую ложь, Алексея так и подмывало вскочить и, мешая слова с ругательствами, заявить, что он ничего не выбирал, а затем вывалить участникам вакханалии, что он о них думает, однако зная, что метать здесь бисер – пустое занятие, лишь согласно кивнул.

      Сторона обвинения получила слово, и Алексей услышал, в чём его обвиняют. Лысый, располневший к шестому десятку обвинитель, отирая платочком одутловатое лицо, на память выложил неподдающиеся объяснениям факты из его биографии и обвинил Алексея в сговоре с неведомым противником, спровоцировавшим войну между людьми и вахнами.

      Вспомнил всё: и слова грузинского снайпера, подозрительное везение при рейде на Гарду, чужеродный цилиндр; приплёл первую встречу с чужим кораблём, поведал о захвате первого вахновского транспорта, при котором неведомая сила вновь спасла подсудимому жизнь. Припомнил телепортацию Глупой в систему вахнов, при этом особо подчеркнув, что обвиняемый в то самое время находился на Глупой. И, наконец, о последних событиях, приведших Алексея в зал судебных заседаний.

      По сути, ничего нового Алексей не услышал. Всё, о чём говорил обвинитель, за исключением ряда подробностей их похищения с планеты чужим кораблём, он знал и так.

      Слушая изложение фактов из чужих убедительных уст, Алексей с удивлением отметил, что будь речь не о нём, то он с лёгкостью бы поверил, что подсудимый действительно шпион и провокатор. Самым страшным было то, что обвинитель нигде ни разу не соврал и даже не приукрасил. Изложенные им факты были чистой правдой, и излагались они именно так, как происходили. В целом описанная обвинителем картина для Алексея выглядела более чем безрадостно, а самой обидной её частью оказалась пассивность сидящего рядом тела, которое даже для вида не вставило в его защиту не единого слова.

      «Слили, – лихорадочно крутилось в голове, – дальнейшие действия? Шлёпнут. Возможно. Эта паскуда вешает на меня погибших при первом штурме Вии. Хотя, если взглянуть с его позиций, это так и есть. Я дал ложный сигнал, который на тот момент ложным не был. Блин, голову сломаешь. Лысый ведёт к тому, что помимо третьей силы я ещё и с вахнами дружен, а судья, вобла сушёная, знай себе кивает. И там виноват, и здесь неугоден. Чёрт, загнали. И оправдаться не дадут. Упырь, – искоса взглянув на защитника, обложил того Алексей. Рука налилась злой тяжестью. Возопивший разум остановил рукоприкладство, – после, – одёрнул себя Алексей, – этого точно достану, – вновь взглянув на беззаботное лицо защитника, он хоть немного себя успокоил, – до судьи бы дотянуться, – фантазировал он дальше, – ей бы добрый пендаль пошёл на пользу. Чтоб знала рожа мерзкая: раз взялась судьбы чужие править – суди честно, ни на что не глядя».

      – К сожалению, – прервал обвинитель мысли Алексея, – большинство свидетелей обвинения по известным обстоятельствам не смогли присутствовать на процессе,