Селфи на балконе. Алёна Снатёнкова

Мне и пирожка с картошкой хватит.

      Я не настолько жалкая, чтобы за фарш, жаренный на масле, родину продавать.

      – Ну, как хочешь. Я предлагала.

      Я всегда считала себя доброй. Если видела голодного котенка на улице, шла в магазин и покупала пакетик с кормом. Когда замечала, что кто-то помощи просит, могла последнее отдать, и не было ни капли жалко. Только вот сейчас я себя почувствовала не доброй, а глупой. Использованной немного. Но…

      – Привет, девчонки.

      На соседний от меня стул с грохотом сел Суханов, расплескав сок Звягиной по ее подносу.

      – Назар, чего тебе?

      Как Вика сходит с ума по Корнееву, с такой же силой она ненавидит его лучшего друга. Была бы ее воля, она его отправила бы в глухую деревню, коровам копыта намывать.

      Суханов показывает ей язык и смотрит на меня.

      – Как дела у нашей супергерл?

      Чего?

      Он точно не наркоман?

      Иногда так странно ведет себя.

      Может проходить мимо толпы первокурсниц и на руки подхватить одну. Кружить, пока она визжать не начнет. А потом также резко отпустить и уйти, будто ничего и не делал.

      Говорю же, подозрительный тип.

      Но девчонкам и он нравится. Конечно, не так, как Корнеев, но все же.

      – У кого? – Вика чуть супчиком не подавилась. Да я и сама черствый пирожок жевать перестала, кусок комом в горле встал. – Суханов, пить надо вечером, а не днем.

      – Это твое личное кредо? – в своей манере отвечает ей парень и отбирает у нее сок, делая несколько больших глотков.

      – Нет, это мой вклад в заботу о братьях наших меньших.

      Мало у кого получится смутить Звягину. Ей на всех плевать.

      Назар кидает на стол свой черный кожаный рюкзак и достает из него огромную плитку шоколада.

      – Держи, супергерл. Брось пирожок, им убить кого-нибудь можно.

      – Зачем? Не нужно.

      – Давай-давай. Все дети сладкое любят.

      Еще один человек, который никого не слушает, а гнет свое. Но шоколадку беру. Она молочная. С фундуком. Моя любимая.

      – Звягина! – резко окликает меня Суханов. Вика, не волнуясь из-за посторонних за столом, продолжает есть. – Ты чего удумала? Пончик сожрать?

      – Делиться не буду. Не надейся.

      – Делиться? У меня мамка диетологом работает. Знаешь, какие жопы к ней потом приходят после этих пончиков? Еле в дверь влезают. Хотя ты кушай, кушай. Уже поздно останавливаться.

      Мне показалось, что я услышала тишину.

      Все так резко замерло.

      Я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться от его слов. Посмотрев на лицо соседки, я поняла, что она сейчас кое-кого убьет. У нее не щеки от злости покраснели, а глаза. Черт, да она в бешенстве, а я тут смеюсь.

      – Ты придурок, Суханов! – От ее визга я даже растерялась. – Если бы не Даня, да с тобой бы никто не общался, шпала ты длинная.

      Суханов, улыбнувшись, словно добился желаемого, встает со стула и поправляет футболку.

      – Да? Ну ладно. Сейчас поеду к Корнею на фотосет и поблагодарю за дружбу. Может, даже