Без царства земного. Дарья Владимировна Торгашова

Феано, краснея. – Но я непременно должна узнать, жив ли он, все ли с ним хорошо!

      Прислужница отправилась в портовый квартал и вернулась через два часа. Они с Феано закрылись в ее комнате, и Елена возбужденным шепотом поведала:

      – Я спрашивала в харчевне, куда ваш Эйрик ходил… Знаете, там вэринги все время собираются, там их вообще много живет, и русов тоже… Я имя называла, приметы – широкоплечий такой здоровяк, голова совсем белая. И особую примету: что он вместе носит крест и свой языческий оберег, молоток на цепочке!

      – До сих пор носит крест? И что же, ты узнала? – радостно спросила Феано.

      Елена кивнула.

      – Узнала. Вэринг Эйрик, Бьернов сын, как мне сказали, отплыл с сородичами на своем корабле… на драккаре, вот как они называются. Раньше весны викинги, почитай, не уходят, а теперь ушли!

      – И куда же?..

      – Куда-то на север, но вроде как не на свой дикий север. В Херсонес, что ли, – вздохнула Елена.

      На другое утро Феано отправилась к портнихе, заказывать свадебный наряд.

      Глава 13

      Феано казалось, что у нее сердце теперь – как ларец с двойным дном. Эйрик, Бьернов сын, поселился в ее сердце в самой глубине, куда никому было не достать. Феано не молилась за него открыто, как привыкла ежевечерне молиться за отца, сестру и братьев. Но всякий раз, вспоминая Эйрика, возносила к небесам горячую мольбу за викинга. Чтобы он устроил свою жизнь так, как ему самому всего лучше, – но только не снимал креста, не забывал того, что постиг в греческой земле! Бог един, всевелик и совершенен – даже если все те, кто молится Ему, несовершенны.

      А еще порою она мечтала… Нет, о таком Феано не позволяла себе даже мечтать. И девушка с болью сознавала, что тот образ северного воина, который она хранит в душе, возможно, расходится с тем, каков Эйрик есть на самом деле, – и с каждым днем расходится все больше… Однако Феано не забывала свою первую любовь и никогда бы не смогла забыть. И знала, что ее молитвы нужны Эйрику, – даже если сам он в это не верит.

      Варда теперь навещал Мелитов часто, не реже раза в неделю. Пусть оглашения помолвки не было, но скоро уже все соседи и знакомые считали их с Феано женихом и невестой. Мало-помалу настоящий избранник Феано вытеснил память о другом; Варда был достаточно умен, чтобы не ворошить прошлое. И он умел ухаживать.

      Феано старалась не задумываться, скольких женщин Варда Мартинак обхаживал до нее. Жениться он собирался на ней, Феофании Мелитене, и все внимание сосредоточил на ней.

      Однажды, вскоре после Пасхи, Варда пригласил ее с отцом и сестрой посмотреть состязания колесниц на ипподроме – любимейшее зрелище в Константинополе. Апрельский день был уже по-настоящему теплый. Феано думала, что каждый такой благодатный день приближает ее свадьбу…

      Они взяли с собой корзинку с едой – финиковым хлебом и пирогами. Зрелища обычно длились по нескольку часов. Между зрительскими скамьями сновали продавцы горячей еды и напитков, но стоило все здесь втридорога.

      На зрелища пришел также и Феоктист – и сидел он не где-нибудь,