Агент Геката. Сергей Тюленев

«индивидуальная подготовка». Идиопроэргон предписывал знакомство с анамнезом предполагаемой жертвы. На основании этого для каждого отравляемого находился наиболее подходящий для него яд. Идиопроэргон напоминал то, как врач прописывает лекарство больному, учитывая индивидуальные особенности организма человека.

      Скорее всего, Хайцендорф заполучил сведения о здоровье Адольфа от одного из помощников его личного врача (наверняка при содействии шпионов и лазутчиков на службе у Альбрехта). Затем на основании полученных данных определил, каким ядом лучше всего, то есть эффективнее (не эффектнее!) и незаметнее, отравить врага Альбрехта.

      В своей фармакопее монах-францисканец Везелий (XVI в.) комментирует версию об отравлении Адольфа Нассауского, которое было совершено благодаря революционной процедуре идиопроэргона, разработанной Хайцендорфом. В целом отзываясь очень высоко об искусстве Хайцендорфа, Везелий сообщает, что существует «яд ядов», который действует наиэффективнейшим образом всегда, везде и на любого человека. Но Везелий не сообщает, что это за яд, ставя в фармакопее лишь загадочный значок, типа тех, что употребляются в алхимии для обозначения веществ.

      Тайна Везелия, однако, оставалась тайной недолго. Его ученик Брегензис дополнил фармакопею учителя, добавив в нее новые лекарства и лекарственные растения. А главное, он раскрыл значение значка, который Везелий использовал для «яда ядов». В скобках у значка Везелия Брегензис вписал латинское название «Grinkaldis ardens». Название с вульгарной латыни можно перевести как «смеющийся огонь»; известно было и простонародное название «огневица». Но что интересно, Брегензис, раскрыв тайну учителя, сделал ее в то же время недоступной современным ему читателям. Как ему это удалось? Дело в том, что каждый из читателей его текста умирал. Долго не могли понять, в чем дело. Прошло какое-то время, и только уже после смерти Брегензиса, в растворе страниц манускрипта, на которых Брегензис называет растение, из которого можно добыть идеальный яд, Grinkaldis ardens, обнаружили засушенный цветок. Это и был цветок Grinkaldis’а. Таким образом, как бы раскрыв карты полностью (указав название растения да еще поместив сам засушенный цветок, что еще нужно!), Брегензис одновременно хитро закрыл путь к раскрытию тайны, ведь всякий, кто видел разгадку и наверняка прикасался к ней, вскоре умирал.

      Первым, кто в новое время описал растение, стал ботаник Лаврентий Газалис, живший во второй половине восемнадцатого века в Швейцарии, в Люцерне. Он решился, несмотря на обросшую мифами и легендами репутацию манускрипта Брегензиса, открыть его, приняв на всякий случай меры предосторожности, как-то: надел перчатки, защитил лицо медицинской маской, брал засохший цветок пинцетом.

      Газалис также описал ареал распространения цветка. Оказалось, что найти его можно лишь на высокогорных альпийских лугах, да и то не везде, а только у истоков реки Адидже в Италии.

      Цветок представляет собой растение с тонким невысоким (10–15 см)