Журналист в кармане. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика – 4. Игорь Сотников

сморозил явную глупость. – Кошка Маруся и супруга Клава. – Что слышать не просто удивительно, а до смеха затруднительно. Но Михаил сумел сдержать себя от этого эмоционального наплыва на глаза, чего не скажешь о его животе, принявшегося выкручиваться от смеха, и с самым, насколько мог серьёзным видом, спросил Клаву. – Между ними что, возникли не разрешимого характера трения или другого рода проблемы?

      Здесь Клава приходит в себя, правда не до конца – он всё же в голове перекрутил этот, бывает и случающийся сложный вариант взаимоотношений между хозяйкой и её любимицей, кошкой Марусей, вдруг решившей, что её ставят в полную зависимость от хозяйских вкусовых предпочтений, кормя самой дешёвой пищей, и главное, дискредитируют по половому признаку, а иначе почему, её на улицу не выпускают, и ведут шепотом разговоры за её вытянувшейся спинкой. А всякая кошка, тем более домашняя, своим животным инстинктом и нюхом, когда сильно пахнет, чувствует приближение опасности. А самая большая опасность для домашней кошки, как по себе испытала кошка Маруся, исходит от ног подручного хозяйки, который вечно перед её мордочкой путается, хоть и по неотложным делам, и того страшного человека, в белом халате, к которому её возили, чтобы значит, она страха там натерпелась. А так как подручный хозяйки всегда на виду и вроде бы такого щемящего внутренности чувства при его появлении не наблюдается, да и к тому же он один из тех, с кем ведутся шепотом разговоры за её спиной, то тут остаётся один вариант – её ждёт встреча с этим страшным человеком в белом халате.

      Но природного характера проблемы кошки Маруси, сейчас так не достают Клаву, и он, отстранившись от них, переводит свой памятливый взгляд на свою супругу Клаву, с укоризненным видом смотрящую на него и выдвигающую к нему свои претензии. – Ты, Клавдий, до сих пор ли любящий и всё для меня, как обещал на алтаре бракосочетания, сделающий супруг? Или ты уже погряз в быте семейной жизни и ни на что не способен, кроме как обещаний и кормёжки меня завтраками? – сердечно и как-то уж совсем заинтересованно интересуется у Клавы его Клава.

      – Это к чему все эти разговоры? – Клава отвечает так, как будто всё на самом деле так, как предположила его, любящая его, как в первые дни брака супруга – он стал неблагодарной скотиной, которую и так всё устраивает.

      – А к тому, Клавдий Антонович, – официальным тоном заявляет добросердечная пока её не доведут до своего бессердечия вот такими ответами Клава, – что ты когда-то, – когда всем этим не обладал и ещё к чему-то и к этому стремился, – Клава руками указующе провела по себе те области себя, к обладанию которыми когда-то стремился Клавдий, как выясняется, Антонович, – стойко обещал и меня заверял, что во всём меня будешь поддерживать, на что бы я не решилась. Так, было такое? – впившись взглядом в Клаву, вопросила Клава.

      – Ну, было такое. – Явно нехотя соглашается Клава, уже поджилками про себя чувствуя, что Клава явно задумала что-то такое уму его непостижимое, на которое он никогда согласие не даст, –