Мальчик с котомкой. Избранное. Анатолий Константинович Ехалов

мужа, отца, сына… Потому, как война, если не убьет, то покалечит, не покалечит, так искорежит душу…

      Всех мужиков перевез Муранов, одна баба с последним рейсом туда уплыла с ним, чтобы вернуть лодку.

      А мужики пошли по дороге наверх в сосновый бор. Шли друг за другом, не оглядываясь. На войну пошли.

      Так и остались в глазах у Лешки эти сосновские мужики, идущие спасать отечество по той стороне Дороманки..

      А на этом берегу – горе, плач и рев непрерывный. Бабы плачут одна перед другой целыми днями.

      И платки в слезах, и платки валяются на земле по улице. Ревет-ревет иная, платок потеряет. Да как не рыдать, если в соседних деревнях, на русских-то, местных, которые первыми на войну ушли, уже прислали похоронки. Причем, в подробностях описано было: ваш отец, муж убит так-то и где, ранен смертельно так-то..

      Теперь и их мужики ушли на погибель туда. А кто и вернулся, то калекой: без рук, без ног, без глаз…

      И потом проходит какое-то время, где-то в 43-м году к осени ближе поднимаются из большой реки по малой два карбаса полуторатонника. И на них горы старых шинелей, бывших в употреблении, и все шинели в крови. Видимо, они с убитых солдат. С фронта.

      И тут началась невообразимое. Жуткая сцена: стали разбирать бабы эти шинели. Их приказано было отстирать и привести в порядок, ушить, заштопать.

      Одна баба берет шинель, а она вся в крови. То ли с убитого, то ли с раненного жестоко. Зарыдала в голос.

      Это отпечаталось в памяти на всю жизнь.

      У Кати Мурановой в похоронке на Алексея было написано: «Ранение в живот.»

      И она увидела шинель:

      – Это его шинель!

      Рев и стон стоял на рекой и лесом неимоверный. Рыдали все. Стали искать в этих окровавленных шинелях свои, зная, кто и как из мужей или сыновей ранен был…

      Многих женщин без чувств дети домой уводили.

      …Николай оставил на плечах Платониды четырех нахлебников. Расставались когда, плакал…

      – Как же ты, Платоша, справишься?

      И вот леску прислал. Немецкую. Крючков. А до речки пятнадцать метров от порога. Утром Лешка поднимется рано, мать закажет:

      – Много не лови. Хватит и одной щуки.

      А она уж хлеба творит. Щук на противне запекали. Если же ничего не говорит, тащит и двух или трех. С первого заброса редко, когда не схватит щука. Второй раз, бывает, сорвется, кинет Лешка еше раз. И все равно, наловит столько, сколько нужно.

      Стали ту войну переживать… Грибами, ягодами, рыбой, дичью лесной…

      Глава 10. Школа сороковых

      Первым в Сосновое поселение возвратился с войны оплаканный, отпетый в церкви Алексей Иванович Муранов. У него был позвоночник перебит. Он был в Мясном бору в армии Власова.

      Власов армию сдал. Бойцам объявили так:

      – Кто хочет домой – идите, а кто желает сражаться за свободу – идите с Власовым.

      Дядя Леша рассказывал потом :

      – Многие пошли с Власовым, а мы собрались и начали выходить