Мальчик с котомкой. Избранное. Анатолий Константинович Ехалов

всю жизнь почему-то сожалела, что мало мяса дала.

      Хотя Долгоусов с Житьевым не успели это мясо на щи переварить, как любовь установила свои порядки.

      Николай перебрался на жительство к Платониде. Но проблема осталась: кто такой этот Житьев? В переселенцах не числится, никогда в этих краях не жил, в общем, неизвестно откуда взявшийся человек.

      То и дело, прихватят его «органы» – и каталажку. Кто такой, откуда взялся. Так они его бы пристроили: в России много мест, где рабочие руки нужны. Или в Сибирь, или в Архангельск на лесопильный комбинат…

      Но тут же Платонида бежит выручать его. Придет к начальнику милиции и в слезы:

      – Это хозяин мой, ребенка жду от него!

      Отпустят.

      Потом другой начальник приходит: «Кто? Откуда?».

      Опять Николу схватят и – в каталажку.

      Опять Платонида бежит спасать. А к Платониде особое доверие. У нее в документах написано, что она «батрачка». А ради батраков и рабочих все революция сделана.

      Долго разбирались, пока не внесли Николая Житьева в списки спецпереселенцев и не отправили работать в лес в Сосновое.

      А вслед за ним и Платонида оставила дом Санки Ястребова и за Житьева потянулась в поселок спецпереселенцев.

      Зажили хорошо, не богато, но хорошо. У всех огороды, все переженились, живут дружно, из поселка в поселок в гости ходят. Молодые, когда и порадоваться жизни, как не в молодости.

      Работать от души и плясать от сердца…

      Появился в Сосновом земляк из Уваровки Алексей Муранов, дружок Данилы, который по 24 кубометра древесины в день заготовлял. Это восемь дневных норм!

      Как этот Мурпнов лес рубил! Приезжали с Москвы записывать и снимать передовика, опередившего далеко всех остальных стахановцев.

      Очень хороший лес тогда был. Этот Муранов делал завал, потом брал здоровенный кол, и до середины дерева он колом сшибал сучки. И уж потом только брал топор.

      Сильный был человек. Их не сразу приняли в здешний леспромхоз.

      В 31 году привезли пароходом на Выползово. Директор леспромхоза вышел: «Это кто? Украинцы? Украинцев нам не надо, они работать не будут», – сказал.

      – Да русские мы, русские.

      – Все одно хохлы.

      Ну, и повезли их в Костромскую. А когда по газетам стали узнавать, что они стахановцы, перевыполняют нормы, нынешние стали возмущаться: «Костромичи забрали наших людей. Верните их. Они по разнарядке нам назначались.».

      Ну, а костромичи не отдают. Вербовщика посылают туда в Костромскую область:

      «Вот, дескать, – вы наши. Мы вас хотим забрать, у нас все есть. А здесь у вас школы нет, а у нас школа рядом. Дети в школу будут ходить».

      Наши говорят: «А как же мы с сундуками?».

      «Да мы дадим вам сколько угодно подвод. Проблем нет, привезем.

      И вот Алексей Муранов принял решение о переезде на Вологодчину. Считай, вся Уваровка воссоединялась.

      …Жизнь пришла очень красивая, народ целомудренный был… Все работали