Тот, кто меня разрушил. Лара Дивеева

давно встало, и надо спешить, пока на пляже нет народа.

      В прихожей стоял полностью собранный самокат.

      – Когда ты успел его собрать? Я собиралась просить соседей о помощи.

      – Быстрее, Лара, не трать время на болтовню!

      – Но мы же не могли вчера собрать… как ты умудрился?

      – Тебе сказать, какой у меня коэффициент интеллекта? – засмеялся Дима. – Нет, лучше не скажу, а то умрешь от зависти. В школе я опережаю ровесников на целый год. Такое часто бывает с теми, кто болеет…

      Он замялся, осознав, что внезапно заговорил о своей болезни, и я слегка дернула его за светлую прядь.

      – Раз ты такой умный, то скажи, где ключи от дома!

      – У меня в кармане, где же еще? – вздохнул Дима, изображая недовольство. – В отличие от тебя я уже готов. Поехали! Я сделал ингаляции и позавтракал. Тебе сделал бутерброд, возьмем его с собой.

      – А гимнастику?

      – Сделаем на пляже.

      Мы ехали по улице, потом по пешеходной дорожке, а потом свернули на песчаный пляж. Дима прав, в десять утра здесь будет не протолкнуться. Мотор приятно урчал, его вибрация щекотала пальцы.

      – Ты лихо управляешь, – крикнул Дима, забыв о том, что в магазине я путала право и лево. – У тебя что, дома такой есть?

      – Не-а, у нас по больнице на похожих разъезжают… – сказала я и тут же прикусила язык.

      – Правда, что ли? Где ты живешь?

      Логичный вопрос. Далеко не в каждой больнице пользуются самокатами с мотором.

      Любой нормальный человек смог бы дать ответ, даже если и лживый. Смог бы выкрутиться. Но я не являюсь среднестатистическим нормальным человеком, я бросаюсь от лжи к правде, и Игорю не стоило доверять мне ребенка. По крайней мере Диму, потому что именно ему лгать не хочется.

      – Нашел время задавать вопросы! – Я сопроводила эти слова неестественным смехом. – Давай-ка, твоя очередь управлять!

      Дима глянул на меня через плечо и замолчал.

      Я не могу рассказать ему о себе. Эмбарго. Запрет. Закрытая тема. Но и врать тоже не хочу, даже больше, чем не хочу. Не могу. Кому угодно, но не ему.

      Мы доехали до небольшой бухты, поделили бутерброд и скормили корку чайкам. Отдохнули на солнышке, скинув обувь и смеясь над туристами. Те спешили занять лучшие пляжные места, располагая вокруг себя детей, разноцветные полотенца и огромные сумки с едой.

      – Я могу и не дожить до старости, – сказал Дима, ковыряясь в песке.

      – Однажды я тоже так думала.

      – И что случилось? – Он повернулся ко мне, прищурив любопытный глаз. Не ожидал, что я отвечу так быстро и так прямо.

      – В один прекрасный день я очнулась и поняла, что все еще жива, несмотря ни на что. Вот только не могу вспомнить, что я делала все эти годы.

      – И что ты делала?

      – Понятия не имею. Я же сказала, что не могу вспомнить.

      – А ты не пыталась спросить маленькую Лару?

      – Ну, ты зараза! – Придавив его колени к земле, я закопала стопы в песок. – Вот тебе за это!

      Смеясь, Дима вырвался из моих рук, отполз в сторону и погладил самокат.

      – Мне понравилось.

      – Рано