Тот, кто меня разрушил. Лара Дивеева

и яростно тыкая в телефон.

      – Ты такси вызвала?

      – Нет, а ты?

      – Я ребенок!

      – С каких это пор?

      Обойдя беспорядок на полу, Дима снял с холодильника карточку одной из компаний и протянул ее мне.

      – Убрала бы! – сказал он, пнув ногой кучку хлопьев и вызывающе щурясь.

      – Не-а. Завтра съешь на завтрак, – ответила я и вызвала такси. Открытое молоко так и осталось на кухонном столе. Озадаченно оглядываясь, Дима последовал за мной.

      В моей новой жизни нет правил. Никаких.

* * *

      Дима уселся на заднее сиденье и приник к двери, так, чтобы не приближаться ко мне. Вроде едет со мной, а вроде сам по себе. Сидит, насупившись, глядя в окно на морской пейзаж, а я смотрю на берег, облизанный соленым бризом и зависающий над пляжем. Очень скоро море подарит мне покой, я искренне в это верю. Такая красота не может не исцелить.

      Я достала из сумочки упаковку конфет. «Скитлз». Разноцветные пуговки быстро растаяли в руках, и я облизала пятнистую ладонь.

      – Хрю-хрю! – сказал Дима и протянул руку, намекая, чтобы я поделилась.

      – Извини, тебе нельзя. Разве что только одну, – говорю на полном серьезе, неуверенно протягивая ему зеленую. – Нет, подожди, не зеленую. – Закидываю конфету в рот и задумчиво качаю головой. – С непривычки зеленую нельзя.

      – Это еще почему? Я сто раз их ел! Мне можно любые конфеты! – возмущается взрослый ребенок рядом со мной.

      – Обычные – да. А это особые конфеты, с ними надо быть осторожным.

      Дима морщит нос, разглядывает знакомую упаковку, читает название.

      – Почему?

      – Это смешинки.

      – Что?

      – Смешинки. От них начинаются приступы смеха, причем бесконтрольного. С непривычки может лопнуть живот.

      Из последних сил удерживаю серьезное выражение лица. Фыркнув, Дима отворачивается к окну.

      – А сама полпачки съела.

      – У меня иммунитет. – Протягиваю ему красную конфету: – Вот, начни с красной, она не такая сильная. Сразу разжуй, чтобы не подавиться.

      Забросив конфету в рот, Дима качает головой и закатывает глаза.

      – Тебе когда-нибудь говорили, что ты странная?

      – Не хочешь – не верь, только потом не жалуйся в социальные службы, что я накормила тебя опасными конфетами.

      Мимо мелькают гостиницы, важные, как океанские лайнеры. Слепяще-белые, со скобками балконов. Справа от меня раздается сдавленное хрюканье. Исподтишка подглядываю за Димой: плечи трясутся, кончики ушей малиновые. Наконец он сдается, склоняется к коленям и хохочет до слез, до кашля.

      Даже водитель смеется и подмигивает мне в зеркале.

      – Блииин! – в шутку ругаюсь я. – Надо было начать с желтой. Кто бы подумал, что тебя с красной так развезет!

      Развалившись на сиденье, Дима держится руками за живот и визжит от смеха. В таком состоянии я выгружаю его на улицу, плачу за такси и прошу водителя вернуться за нами через час.

      – Час! – возмущается Дима. – Тоже мне, туристка! Что ты увидишь за час?

      Я