Тот, кто меня разрушил. Лара Дивеева

в дверной проем, густо намазанный маслянистым светом. Дом действительно уютный, это видно сразу. Чисто, кругом современная мебель, стены выбелены. Это дом, в котором живет любовь, я давно в таких не была.

      – Это она? – Самая элегантная из возможных бабушек смотрит на меня с каталки. Седые волосы со стрижкой каре, идеально прямой пробор, расстегнутая шелковая блуза. Впечатления не портит даже прозрачная трубка, змеящаяся по простыне к кислородному баллону.

      – Добрый вечер!

      Игорь уверенно выступает вперед.

      – Людмила Михайловна, познакомьтесь, это моя знакомая, которая собиралась остановиться у Семеновых. Таня… – Неуверенный взгляд в мою сторону. Знает же, что сам придумал это имя!

      – Лара, – встреваю я.

      – Близкая знакомая, говоришь? – с усмешкой отмечает женщина, пристально меня разглядывая. Во время инфаркта не шутят, но эта женщина не сдастся даже смерти, это очевидно с первого взгляда.

      – Я не доверяю незнакомым мужчинам, поэтому не спешу называть свое имя, – поясняю ровным, натренированным на работе тоном.

      – Правильно, что не доверяете! Игорек еще тот хитрец! – Людмила Михайловна пристально смотрит на меня.

      – Видели бы вы, какую ей комнату выделили! – вступил в разговор Игорь. – Старую мастерскую! Ужас один, везде пыльно, окна грязные, а на диване раньше спала собака.

      Он заискивает перед больной. Почему? Чем он ей обязан?

      – Я приехала в Анапу отдохнуть от неприятностей, – почти честно говорю я. – Снятая комната меня вполне устраивает.

      – Приехали отдохнуть от неприятностей и тут же на них наткнулись, – снова усмехается хозяйка. – Вы медсестра?

      – Да.

      – Как давно?

      – Закончила обучение два года назад. Работаю в травмпункте.

      Умоляю, не спрашивайте, где я живу! Умоляю… не задавайте личных вопросов! Ах, как же я не хочу врать!

      Больная пристально смотрит на работников «Скорой».

      – Боль почти прошла, и мне намного лучше. Я могу остаться дома и вызвать частного врача и сиделку, – заявляет таким тоном, что фельдшер невольно встает по стойке «смирно». Значит, раньше она была учительницей или, скорее, директором школы. Этот тон мне знаком, до боли.

      – Вы не понимаете, какой риск…

      – Я все понимаю! Лара, вы когда-нибудь ухаживали за больными муковисцидозом?

      – Да, во время практики.

      Оглядываюсь по сторонам. За спиной медбрата стоит худенький мальчик, светловолосый, большеглазый. Полагаю, что это Дима. Выглядит лет на девять, не больше, а Игорь сказал, что ему одиннадцать.

      Людмила Михайловна пристально следит за тем, как я разглядываю ее внука, потом удовлетворенно кивает. Профессиональный взгляд – дело заметное. Глаз цепляется за бледность, худобу и учащенное дыхание мальчика. Людмила Михайловна видит меня насквозь. Ей не нужны фамилия и адрес, она смотрит прямиком в мою суть.

      Чтобы подарить ей чуть больше уверенности, я быстро перечисляю главные факты: что это генетическое заболевание, которое поражает легкие и другие органы,