Попаданка на факультете пророчеств. Ксения Власова

ты же и сама хотела….

      – А ты даже не думай! – огрызнулась я.

      Амелия надулась, посопела, но промолчала. Все-таки зачатки совести у нее были. Отказать мне в таких мелочах она не посмела.

      Впрочем, у моего двойника смелости оказалось больше, чем совести. Найти меня во сне и взглянуть в глаза после провернутой подлости? Признаться, я впечатлена!

      Мамочка, я обязательно вернусь. Разберусь с этим убийством и вернусь. И даже выйду замуж, как ты хотела! Обещаю.

      Сглотнув ком в горле, я с трудом переключилась на деловой лад и воскресила в памяти все прочитанные и просмотренные детективы.

      – Что ты можешь рассказать мне об убитом?

      Амелия взглянула на меня с легким недоумением.

      – То же, что ты и так знаешь. Ты обладаешь моими воспоминаниями.

      – Только почему-то они подчиняются мне через раз, – мрачно заметила я.

      – Что ты имеешь в виду? – удивилась она. Ее тонкие брови взлетели вверх.

      Я вздохнула, встала и, сделав несколько шагов, уселась на стоящий поодаль высохший пень.

      – Воспоминания о твоей жизни появляются спонтанно и фрагментно. Я не могу контролировать этот процесс.

      – Интересно… – протянула Амелия и отклонилась немного назад. Одной рукой она обхватила себя за талию, а другой потянулась к подбородку и задумчиво коснулась губ указательным пальцем.

      – Да не особо, – честно призналась я. – Скорее муторно.

      – Я не об этом, – покачала головой она. – Дар принадлежит душе, но воспоминания – телу. Ты получила мое тело, а значит, и мою память.

      Я фыркнула и пожала плечами.

      – Не обижайся, подруга, но память у тебя глючная. Если она так же работала и у тебя, не представляю, как ты дожила до своих… наших лет.

      Амелия проигнорировала мою подколку. Она перевела взгляд на спокойную гладь пруда и медленно проговорила:

      – Твои трудности могут говорить только об одном.

      Только не шизофрения, пожалуйста!

      – Ты не принимаешь тело, не считаешь его своим. Оборвана связь телесного и духовного.

      Слава Богу, не шизофрения!

      Я выдохнула с облегчением. Смысл слов, сказанных Амелией, дошел до меня не сразу.

      – Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что я должна полюбить свое новое тело и все такое прочее, о чем любят потрепаться в новомодных тренингах?

      Амелия ненадолго примолкла. Мне подумалось, что сленг и некоторые словечки она понимает не сразу, будто ждет, когда сработает переводчик в ее голове. Занятно.

      – Ты утрируешь, – поморщилась она, не оценив иронии, – но в целом верно. Ты будто не хочешь стать одним целым с телом, сопротивляешься. Отсюда все сложности.

      – Нет, ну в принципе твое тело мне нравится, – растерянно пробормотала я, призадумавшись. – И волосы, и кожа… Скажи, как ты избавилась от веснушек? – вдруг неожиданно для себя с любопытством спросила я.

      Амелия приосанилась и натянула маску ложной скромности.

      – Это все природная красота. – Под моим взглядом она сдулась и призналась: – В сундуке под кроватью, под стопкой