Эта ласковая земля. Уильям Крюгер

Я увидел, что Билли в ужасе, наверное подумал, что он будет следующим, а позади него другие мальчики застыли каменными изваяниями от страха и беспомощности. Хоть я и пытался сопротивляться, хватка ДиМарко делала свое дело, и все вокруг начало меркнуть и расплываться.

      – Отпусти его, Винсент, – раздался командный голос.

      Не ослабляя хватки, ДиМарко повернулся. У входа в спальню стоял Герман Вольц, а по бокам мой брат и Моз.

      – Отпусти его, – повторил Вольц, и это прозвучало для меня как благословенный глас воина-архангела Михаила.

      ДиМарко разжал пальцы на моем горле, но заменил их мертвой хваткой на плече, чтобы я по-прежнему оставался его пленником.

      – Он напал на меня, – сказал ДиМарко.

      – Я не нападал, – попытался сказать я, но из-за того, что он сделал с моим горлом, получилось какое-то лягушачье кваканье.

      – Красный Рукав говорил на индейском, – сказал ДиМарко. – Я собирался его наказать. Ты знаешь правила, Герман. Потом О’Бэньон вскочил и набросился на меня.

      – Билли не говорил на индейском, – уже разборчивее прохрипел я.

      – Думаю, это недоразумение, Винсент, – сказал Вольц. – Ты не заберешь этих мальчиков.

      – Послушай, ты, фриц… – начал ДиМарко.

      – Нет, ты послушай. Ты сейчас же отпустишь мальчика и покинешь спальню. И если я услышу, что ты обидел Оди или Билли, или кого-то еще, я найду тебя и изобью до полусмерти. Ты понял?

      Долгое мгновение пальцы ДиМарко больно впивались в мою ключицу. Наконец он отпустил меня, грубо оттолкнув.

      – Мы еще не закончили, Герман.

      – Уходи, – сказал Вольц. – Быстро.

      ДиМарко прошел мимо меня. Вольц, мой брат и Моз расступились, чтобы дать ему выйти, и снова сомкнули ряды.

      В тишине после ухода ДиМарко я услышал всхлипы Билли Красного Рукава. Я подобрал кукурузную куклу и вернул ему.

      – Лучше не держать на виду, – сказал я. – И никогда не давай застать себя одного, понял?

      Он кивнул, открыл сундучок в ногах кровати и бросил куклу внутрь. Потом сел спиной ко мне.

      – Оди, ты в порядке? – Альберт уже был возле меня. – Боже, посмотри, что он сделал с твоей шеей.

      Конечно, я не мог увидеть, но по выражению его лица понял, что все очень плохо.

      – Что за человек, – сказал Вольц. – Трус или того хуже. Мне жаль, Оди.

      Моз покачал головой и показал: «Ублюдок».

      Меня и раньше пороли до рубцов и синяков, но быть задушенным почти до смерти это другое. Это не было наказанием, которыми ДиМарко наслаждался. Это было персональное нападение. Я и раньше ненавидел уродливую гориллу и боялся его. Сейчас страха не было, только ярость. Я поклялся себе, что придет день ДиМарко. Я за этим прослежу.

      – Где ты был весь день? – спросил я Альберта.

      – Занят, – только и сказал он, и было ясно: он не хочет, чтобы я расспрашивал дальше.

      Я повернулся обратно к Билли Красному Рукаву.

      – Ты в порядке?

      Он не ответил. Сидел, ссутулившись, и таращился в пол, уйдя глубоко в себя.

      У