Lex est voluntas. Антон Алексеевич Воробьев

бы на вашем месте не стал тратить время на этот эпизод. В конце концов, это просто студенческая шалость.

      – Из-за которой вы уже шесть дней не можете проводить эксперименты, – не согласился Стариков. – Думаю, время потратить все-таки стоит. Расскажите подробнее, что это за аномалия, кто из студентов её установил, – попросил он.

      – М-м… хорошо, – почесал седую бровь профессор. – Только я вас очень прошу, не наказывайте этих ребят слишком строго! – взволнованно добавил он.

      – Мы в тюрьму за шалости не сажаем, – успокоил его Степан. – Будут сотрудничать – отделаются выговором.

      – Что ж… воздействие аномалии можно наблюдать на нашей экспериментальной площадке, – махнул рукой Вернер.

      В мыслеинтерфейсе появился широкий экран – казалось, он возник сам собой, повиснув в воздухе рядом с профессором. На экране демонстрировался участок поверхности Цереры – относительно ровное поле, освещенное многочисленными прожекторами. По его серой глади тянулась легко различимая надпись, выполненная чем-то темным.

      – «Каждому лектору – в … по вектору», – прочитал Степан. – Гм.

      – Классика, – прокомментировал Тимофей.

      – И вы из-за этой надписи приостановили эксперименты? – посмотрел на Вернера квестор. – Стереть не пробовали?

      – Вы недооцениваете наших студентов, – обиженно заявил профессор. – Надпись стереть невозможно, её существование определяется законом. Более того, эта надпись – лишь верхний слой фрактала, который начинается на атомарном уровне.

      – Если возьмешь микроскоп и посмотришь на образцы местной почвы, то увидишь надпись на каждой частице, – пояснил будущий аспирант. – И она повторяется при любом увеличении.

      – Мы полагаем, что ребята установили закон, который изменил углы между электронными орбиталями атома углерода, – пояснил Вернер. – Если бы они выбрали какой-нибудь другой элемент, не столь распространенный, мы бы могли продолжать опыты. Но углерод – основа биологического цикла, мы просто не можем его обойти. Поэтому мы взяли паузу. Аномалия без поддержки рано или поздно пропадет.

      – Может, вместо ожидания стоило перенести приборы на другой участок Цереры? – предложил Стариков. – Или это слишком долго?

      – А я не сказал? Аномалия охватывает всю нашу маленькую планетку, – смущенно улыбнулся седовласый профессор. – Надписями сейчас покрыта вся Церера.

      Степан вздохнул: терраформисты в своем репертуаре, на мелочи не размениваются.

      – Вы говорили со студентами? – спросил он. – Просили их снять этот закон?

      – К сожалению, они не помнят точных параметров, – развел руками Вернер.

      – Это ж студенты, – пробасил Тимофей. – Себя вспомни.

      – А без точных данных – сами понимаете, можно сделать ещё хуже, чем сейчас, – на всякий случай добавил профессор.

      Стариков кивнул. Попытка снять аномалию вслепую легко могла её усилить, в таких случаях была только одна рекомендация: