Lex est voluntas. Антон Алексеевич Воробьев

что лучшего места не найти во всей вселенной, – жестким тоном заявил Степан. – Это манипуляция чужим сознанием. «Помогаете» туристам войти в зону своего влияния?

      – Миллиард хлебных крошек перевесит товарняк с арбузами, – тихо пробормотал Дмитрий Сергеевич.

      – Вы преступили закон, – подвел черту под разговором оперативник.

      – Вот тут ты прав, – неожиданно согласился пенсионер. – Я преступил… Эй, да ты дослушай!

      Степан не стал дальше тянуть резину. Ситуация была ясна, разрешение на действие от Палпалыча получено.

      «Закон: эпифиз объекта выделяет мелатонин… снижается активность бета-ритма… паралич конечностей…»

      – Простенько, но мощно, – с уважением покивал Дмитрий Сергеевич.

      Засыпать пенсионер, судя по всему, не собирался.

      Степан сузил глаза и копнул более глубокие слои воздействия.

      «Закон: все электрические импульсы в теле объекта замедляются… атомы кислорода не взаимодействуют с гемоглобином…»

      – Уже лучше, – произнес пенсионер.

      На его обширной лысине выступили бисеринки пота.

      «…течение времени внутри тела объекта замедляется…»

      – Парень, да кто ты такой? – с удивлением спросил огородник.

      Вместо ответа оперативник-квестор усилил давление.

      «…мерность пространства сворачивается в ноль…»

      – Ну всё, довольно, – резко сменил тон Дмитрий Сергеевич. – Поигрались – и хватит. Извиняй, парень.

      В следующий момент мир вокруг Степана расплылся цветастыми пятнами. Очертания предметов и краски начали растворяться друг в друге, звуки слились с ароматом маргариток и закружились снежным вихрем.

      Воля оперативника была напряжена до предела, сохраняя островок стабильности внутри дикой пляски законов физики. Давление нарастало. Степан понял, что ещё чуть-чуть – и он не выдержит. И попросил о помощи.

      – Что же ты сразу не сказал, кто у тебя в союзниках? – проворчал Дмитрий Сергеевич.

      Они находились в техническом помещении вокзала, рядом с огромным аквариумом, в котором плавал эльвариец. Инопланетянин переместил их сюда, открыв на секунду внепространственный канал, и теперь с интересом рассматривал, направив на людей все свои шестьдесят четыре глаза.

      – Это Тэккат, мой учитель, – пояснил Степан.

      Руки парня мелко подрагивали от пережитого напряжения.

      – Вон, значит, куда Ермолин удочку закинул, – протянул пенсионер. – Хитёр, лис, хитёр… Спорю, это он тебя с эльварийцем свел.

      – Вы с ним знакомы? – удивился Стариков.

      – Озадачен, с чего бы ректору Института воли иметь дело с преступником? – бросил на парня острый взгляд огородник. – Я не всегда в бегах был. Ты курс терраформирования проходил? Тогда мою методичку должен был читать. Арепьев – помнишь такого автора?

      – Я в терраформировании не особо, – признался Степан. – А методичек было столько, что всех не упомнишь.

      – Э-эх молодежь, – разочарованно протянул пенсионер.

      – Я