Lex est voluntas. Антон Алексеевич Воробьев

за что его разыскивали? – осторожно поинтересовался Стариков.

      – Нарушение Кодекса, – ответил Палпалыч. – Серьезных последствий не было, поэтому особо и не искали. Восемь лет назад Арепьев поставил опыт на жителях Москвы. Он тогда работал преподавателем в Институте воли. Пока мы разбирались, чего он натворил, этот лысый дядька слинял.

      – Гм. А можно мне посмотреть его дело? – попросил Степан.

      – Хочешь поймать обидчика? – понимающе усмехнулся старший квестор. – Я не против, только в одиночку его не задерживай.

      В мыслеинтерфейсе Старикова появился новый файл с материалами дела, на одном из изображений красовался знакомый огородник в очках и дорогом костюме.

      – Ну что, Степан, боевое крещение ты прошел, хоть и не совсем удачно, – подвел итог Чащин. – Вот тебе текущие задачи, – перекинул он парню ещё с десяток файлов. – Сейчас покажись врачам и до конца дня отдыхай. А завтра с утра – впрягайся.

      Аэротакси подлетело к зданию, напоминавшему закрученные спиралью разноцветные ленты, и приземлилось на площадке тысяча пятнадцатой квартиры. Стариков вылез из машины, прошел в прихожую и оттуда поднялся по широкой лестнице в зал. Наверху его встретила Дарья – рыжеволосая девушка с голубыми глазами.

      – Привет, Степашка, – чмокнула она парня. – Давай быстрее купайся, ужин стынет.

      Небольшой столик возле широкого окна был заставлен бумажными коробочками из «Снежного лотоса». Приняв душ, Степан приземлился на стул и воткнул палочки в ароматную лапшу.

      – Ну что, волны были? – поинтересовалась Дарья. – Успел покататься?

      – Да, – кивнул Стариков. – Палпалыч удачный момент выбрал, чтобы связаться – я как раз под гребень зашел. Он мне задание объясняет, а я его слушаю и думаю, как бы не навернуться, – усмехнулся парень. – Доску пришлось в местном клубе оставить, потом заберу.

      – О, давай рассказывай про свое первое задание! – в предвкушении подобралась девушка.

      – Гм. Да в общем, это был провал, – опустил взгляд Степан. – Преступник вырубил меня и сбежал.

      – Бедненький, – погладила его руку Дарья. – Сильно досталось?

      – Не очень, я уже в норме, – заверил парень. – Слушай, ты же у нас препод по истории?

      – Еще два года учебы и – да, – улыбнулась рыжеволосая девушка. – А что?

      – Знаешь, где можно достать записи от две тысячи двести восьмого года? Дневники, письма – что-нибудь в этом роде.

      – Чьи именно записи? – не поняла Дарья.

      – Обычных людей.

      – Из какого-то конкретного города? Страны?

      – Нет, можно из любого места.

      – В архивных базах данных должны быть, – подложила себе в лапшу грибы девушка.

      – А на бумаге?

      – Не знаю, – пожала плечами она. – Почти четыреста лет прошло, найти будет сложно. Музеи могут хранить бумажные документы, но письма простых людей – вряд ли. Если только у кого-то есть семейный архив… А зачем тебе?

      – Хочу проникнуться той эпохой, – разлил