Мёртвые цветы. Иван Андреевич Банников

в виноватых уже из-за того, что вы дышите.

      Следующие несколько минут мы таскали фрагменты роботов в багажник. И хотя я поначалу требовал, чтобы их укладывали аккуратно, деревенщины плевать хотели на мои указания и грубо швыряли их, не заботясь о том, что помогают злоумышленникам, подвергая роботов ещё большим разрушениям.

      Из-за таскания тяжестей я снова вспотел с головы до ног. Настроение становилось всё хуже и хуже, потому что помимо голода и жажды меня теперь мучил пот, пропитавший одежду. Я ненавидел деревню всей душой и желал её жителям всего самого ужасного, что только может быть на свете.

      Хер они получат у нас новых роботов! Программа распределения подразумевала, что Корпорация должна была прислать сюда новых роботов вместо утерянных. Тем более что жители деревни, на первый взгляд, не имели никакого отношения к порче имущества. Пострадавшая сторона, так сказать. Но боже, как же они меня достали!

      Я положил последний фрагмент и вытер рукавом рубашки пот со лба. Помыться хотелось чудовищно, но приходилось терпеть до дома. Вскочить бы сейчас в машину и помчаться на всех парах в Архангельск, но нет – я ещё должен допросить эту старуху, которая что-то там видела. И посмотреть на пятно. И кинуть шаманские кости, видимо, чтобы всё же понять, кто на самом деле выступил в роли варвара.

      – Где эта ваша Олеговна? – грубо спросил я, злобно глядя на полицейского.

      – Пошли, – Владимир вздохнул и махнул рукой.

      Мы поднялись вверх по улице, прошли мимо центрального здания и направились к выезду из деревни. Я вопросительно глянул на Владимира и он пояснил:

      – Она живёт в самом крайнем доме, поэтому видела и слышала кое-что той ночью…

      Маленький светло-жёлтый домик с резными деревянными украшениями прятался в глубине густого заросшего сада. Мы зашли во двор и прошли к входной двери. Полицейский постучал. Мы подождали полминуты и он постучал ещё.

      – Она глухая, наверно, – желчно предположил я, изо всех сил желая заскочить в машину и укатить прочь.

      – Да нет, занята, наверно чем-то…

      Он не успел закончить, как дверь распахнулась, и крупная полная старуха с красным лицом выскочила на крыльцо.

      – Володенька! – воскликнула она радостно, но тут же осеклась, заметив и меня.

      Я представился и показал удостоверение, которое она внимательно изучила, близоруко щуря глаза.

      – Поняла. Это из-за ночи той, – кивнула она наконец, видимо, приходя к заключению, что мой документ выглядит вполне убедительно, хотя на меня продолжала смотреть недоверчиво.

      – Расскажите, что вы видели и слышали, – несмотря на усталость, я собрался и снова занялся работой.

      – Ну а что, живу я тут одна. Во-о-от… И часто ночами не могу нормально спать. Болезней у меня много, – старуха картинно скривилась, демонстрируя страдания. – То колени болят. То спину ломит. А вот ещё бывает…

      – Ближе к событиям той ночи, пожалуйста, – твёрдо потребовал я.

      Она кинула на меня неприязненный взгляд, но сменила пластинку.

      – В