Русские бабы. Елена Крюкова

живёт во мне.

      Хочешь внутреннее небо?..

      Хочешь ад в огне?..

      А чего святому надо

      от такой меня?..

      Позаброшенного сада

      воздух вдруг обнял.

      Злой сосуд, обломки мира,

      облетевший цвет.

      Всё, чего уж раздарила,

      то, чего и нет.

      Обнял день, ужасно долгий,

      душу в темноте,

      нерождённого ребёнка

      и плоды утех.

      Слухов множество, историй…

      Облик не святой

      той, что плавала во гробе

      средь толпы людской.

      Ту, которой не поверил…

      И пришло – ведь ты

      тот ковыль, как семя, сеял

      тайно, вдоль тропы.

      Поняла, как обманули,

      бросив на ежи.

      Пистолет что ль, с умной пулей,

      дуре предложи,

      чтоб навстречу не летела

      памяти своей.

      А потом, за это дело,

      и себя убей.

      Оберёг

      На распутье у трёх дорог

      мы стоим. Только сердце ёкнет,

      охрани меня, оберёг,

      наше чувство и крови клёкот.

      Охрани и обереги,

      под крылами укрой любовно.

      Это чувство в моей крови,

      словно заповедь, первородно.

      Я не верю, что всё не так.

      Ты со мною не будешь вечно.

      Но до одури странный знак —

      на дороге в пыли колечко!

      Через что там впотьмах пройду.

      И где буду – в Раю, в гробу ли…

      Это чувство я сберегу.

      Это чувство со мною будет

      всех светлее и всех верней,

      ближе сердца и мягче хлеба.

      На распутье у трёх ветвей…

      А четвёртая только в небо.

      «Я заблудилась. Заснеженный сумрак, заборы…»

      Я заблудилась. Заснеженный сумрак, заборы…

      Что-то случилось. Ты мне не оставил следов.

      Вот и летят, как вороны, людей разговоры

      через квадраты домов, гаражей и садов.

      Падают их испещренные воздухом перья.

      Кто-то в подъезде судьбой горемычной распят.

      Сквозь общежития ветви продеты деревьев.

      И через окна, где люди то ходят, то спят,

      не замечая миров, пропуская моменты,

      зло, в коридорах, ногой папиросы гася.

      Так и живут, на родных ставя эксперименты.

      Так и вопят – развесёлая песенка вся!

      Это они… Это я… Это Мартин и кошки…

      Это душа поднимает над погребом гнёт…

      Ходко пройдусь по кривой, где пинки да подножки.

      Ты не приедешь. И память ко мне не придёт.

      Я на краю, слышишь ты? Мне б увидеть сначала…

      Пальцами трогаю прошлого слабую нить.

      Это однажды всю Землю легко раскачал ты.

      Мне эту Землю одной и не остановить.

      «Для любви нет смерти, успокойся…»

      Для любви нет смерти, успокойся.

      Он вернётся радостный в июле.

      И счастливо завершится повесть.

      Ведь разлука – время, а не пуля.

      Хоть