Когда мы верили в русалок. Барбара О'Нил

иностранной речи и акцентов, столкновение различных культур.

      За освободившийся соседний столик официант усаживает какого-то мужчину. Чтобы сохранить свое личное пространство и не вторгнуться в чужое, я смотрю строго вперед, но слышу в его голосе испанский акцент, когда он заказывает вино.

      Официант приносит мне закуску – большое блюдо со свежайшей влажной и блестящей моцареллой, тонкими завитками салями и ветчины, оливками, свежими крошечными томатами и лепешкой.

      – Какая красота, – выдыхаю я.

      Принимаясь за еду, я переношусь в детство. После обеда в мои обязанности входило нарезать моцареллу и втыкать зубочистки в различные виды мясной закуски, которые подавали посетителям в часы скидок наряду с коктейлями «Харви Волбенгер», «Белый русский» и маминым любимым «Лонг-Айленд», который был особенно в чести.

      – Простите за назойливость, – обращается ко мне мужчина, занявший соседний столик. – Вы тоже туристка?

      Я как раз положила в рот особенно изумительный ломтик ветчины. С наслаждением прожевав его, я отпиваю из бокала с вином маленький глоток и только затем смотрю на мужчину. Он высок ростом, у него густые темные волосы, на подбородке щетина. На столе под рукой лежит замусоленная книга в бумажном переплете. Когда я перестала носить с собой книги?

      – Да. И вы турист?

      – Приехал в гости к другу, – кивает мой сосед. – Но сегодня вечером он работает, поэтому я остался один. – Мужчина приподнимает бокал. Рядом с книгой стоит бутылка вина. – Будем здоровы.

      – Будем. – Я тоже приподнимаю бокал, но языком тела даю понять, что не намерена продолжать знакомство.

      Он игнорирует мои намеки.

      – Я собирался вон там сесть, отведать их тапас, но снова увидел вас и решил остановиться здесь.

      – Снова?

      – Сегодня утром. Вы, кажется, только приехали из аэропорта.

      Голос у него звучный, резонирующий – музыкальный инструмент. Я внимательнее всматриваюсь в его лицо. Крупные черты – красивые, но, пожалуй, слишком агрессивные. Римский нос, большие темные глаза.

      – Да, – подтверждаю я. – Но вас все равно не помню.

      Мужчина прикладывает руку к груди.

      – Уже забыли. – Поцокав языков, он с улыбкой склоняет набок голову. – У лифта.

      – Ах, да, – мгновенно вспоминаю я. – De nada.

      Он смеется. Смех у него раскатистый, жизнерадостный. Я потягиваю вино, оценивающе глядя на него. Пожалуй, не самый ужасный вариант, с ним можно бы и покувыркаться. У меня давно никого не было.

      – Меня зовут Кит, – представляюсь я.

      – Хавьер.

      Я протягиваю ему свою тарелку с закуской.

      – Салями превосходна.

      Он жестом показывает на стул прямо напротив него.

      – Не желаете пересесть за мой столик?

      – Нет, спасибо. Оставаясь каждый на своем месте, мы оба имеем возможность смотреть на улицу.

      – А-а, ну да. Понимаю. – Хавьер перекладывает на свою тарелку по ломтику моцареллы и салями.

      – Да мы и так практически за одним