Империя «попаданца». «Победой прославлено имя твое!». Герман Романов

про себя – не меньше трех часов спал в повозке на мягкой душистой траве под плотным тентом. Сладко дрых, и так глубоко, что ухабов не замечал, а ведь транспорт не подрессорен. Петр выскочил из повозки – колонна стояла на месте, солдаты напряженно смотрели на юг. А картина была очень нехорошей.

      В верстах четырех к югу чуть клубилась пыль, и, прижав к глазу подзорную трубу, Петр увидел три отряда конницы – один в центре, а два поменьше были оттянуты по флангам.

      – Два эскадрона, государь! – Голос немца был бесстрастен. – Я отдал приказ строить вагенбург. Надеюсь отбиться от кавалерии, а вам, ваше величество, необходимо немедленно отбыть с конвоем и казаками к генералу Гудовичу, они отсекли нас от Гостилиц. Государь, вам следует поспешить, иначе поздно будет.

      «И так вижу, что хреновей некуда, и это полный абзац. Если это конногвардейцы, то, значит, пошли на глубокий охват. Очень плохо – два эскадрона против нас, три против Гудовича, а еще лейб-кирасиры у супруги имеются. Надо же, только сейчас об этом вспомнил, дурак. У Катерины две тысячи палашей тяжелой конницы, да еще пятьсот сербских гусар, а я, как придурок, приказ о наступлении уже отдал, и отменять поздно. Ой, дурак! А вот бежать я не буду, шиш им с маслом!»

      – У нас турбинных пуль две тысячи и картечь имеется – отобьемся, барон. Да и грех им спину показывать, драться будем. Тем более что их меньше четырехсот всадников, и нас здесь почти четыреста человек, правда, с канонирами и обозными рекрутами.

      Барон не настаивал на своем предложении, а быстро отдавал все необходимые приказы. Дело спорилось. Позиция была удачной – на пригорке, слева и справа густые рощи, сзади вдоль дороги заросли кустарника.

      Повозки перегородили центр позиции, за ними поставили голштинцев с пушками. Егеря рассыпались за деревьями и кустами. За левую рощу отвели стреноженных лошадей, с прикрытием из трех десятков сербских гусар, а с правой стороны встала в засаду остальная кавалерия – полсотни казаков, голштинских гусар и конных адъютантов.

      Между тем и противник стал маневрировать, быстро идя на сближение. Отряды стали растягиваться в тонкую цепочку, края всех отрядов соединились. Такое построение озадачило Петра, ведь тяжелая кавалерия атаковала всегда плотно сбитыми массами…

      – Это не конная гвардия, государь батюшка, это казаки донские! – спокойно произнес Денисов и, заметив недоумение Петра, разъяснил, сказав при этом только два слова: – Лавой идут.

      «Так вот какая из себя лава!»

      Петр только читал о таком казачьем построении. Действительно лава, способность наскочить на врага и быстро всем отпрыгнуть, а в сбитом отряде такой отскок не проделаешь. И еще фланги противника охватить легко, фронт в обе стороны вытянув. Это ему сейчас и продемонстрировали, как быстро лава по сторонам вытягивается и к наскоку с обхватом готовится.

      От казачьего отряда, замершего на приличном расстоянии, отделились трое верховых и неспешной рысью поскакали к пригорку. И через пару минут донцы уже были перед ним.

      Здоровенный