Раскаты. Артем Приморский

с желтыми буквами: «Пивная Журавль».

      Улыбаясь, Марков снял картуз и расстегнул пальто. Каждый раз, оказываясь в этом тускло освещенном зале со сводчатыми потолками, слушая вечно бодрствующий гомон посетителей, им овладевала беззаботная радость. Придя сюда впервые, будучи еще студентом, он был поражен: что бы ни творилось снаружи – война, ураган или наводнение – здесь всегда царила атмосфера легкомысленного веселья.

      Марков пошел по залу, пробираясь через многочисленные столы к стойке. Он знал, что ему нужно. Для начала – бокал холодного, светлого пива. Получив его, Марков сделал несколько медленных глотков, одновременно с этим окинув посетителей в зале. Их было много, и большую часть из них он знал. В самом дальнем углу, возле газового рожка, в неизменном белом костюме сидит писатель и эсер Ильин.

      С Ильиным, как и с большинством своих приятелей, Марков сошелся случайно. Но тот, при всем его дружеском общении, не подходил под обычное описание приятеля. Это был скорее наставник, старше и по возрасту, и по пережитому опыту. Ильин, в свою очередь, познакомил его с несколькими газетчиками, у которых можно было попросить «халтурку». Именно их выискивал Марков.

      Из числа таковых, ближе всего к нему сидела шумная и веселая компания: Журов – газетчик из «Хроник Петербурга», Волчков – сатирик-фельетонист и актер на полставки, и Филев – журналист и литературный критик, добившийся пока совсем небольшой известности.

      – Здравствуйте, господа!– Марков подсел между Журовым и Филевым.

      – Антон!– Журов кивнул.– Давно не виделись! С прошлой недели.

      – Два дня всего,– уточнил Филев.

      – А сколько сейчас?– спросил Волчков.– А-то мне завтра в театр, Фонвизина играть.

      – Успеется твой Фонвизин!– Журов сытно рыгнул. Его красное лицо лоснится от пота – похоже, он уже перепивает.

      – Я к вам пожаловал, между прочим…– стал объяснять Марков, но Филев его прервал.

      – Стой. Тебе нужен заказ на интервью у Макалина?

      – Это кто?

      – Резчик по дереву, делает разные… да не важно!– Филев глотнул из своего бокала, продолжил.– Для Альманаха не хватает две статьи по искусству. Нужен Евланцев – который народные музыкальные инструменты делает, и Макалин. Евланцева уже взяли, так что остается Макалин.

      – Сколько?– спросил Волчков.

      – Пятнадцать.

      – Я беру.

      – Ты не журналист, а артист-недоучка,– возразил Филев.– Мне нужен журналист! Чтобы накидал вопросы – так и так, мол, сколько лет занимаетесь? Где научились?

      Журов громко засмеялся.

      – Ох, Филев, душа моя… кому твои народные рукомельцы нужны? Чашки-ложки вырезать любой дед умеет, езжай в слободу и спроси.

      Филев насупился – выпад Журова сильно задел его.

      Поняв, что компания сидит давно и расслабилась очень сильно, Марков не стал осторожничать и рубанул прямо:

      – У меня статья есть, про сегодняшнюю самоубийцу.

      Волчков с пьяным недоумением посмотрел на него:

      – Простите? Чью, говорите,