Минута до полуночи. Дэвид Болдаччи

ответила Блюм, сосредоточившись на беконе и яйцах.

      Грэм не отходила от их столика.

      – Джек многого добился в жизни, – заметила она.

      – Вне всякого сомнения, – ответила Пайн, которая ела без всякого аппетита.

      – Вы не хотите есть? – спросила Грэм.

      – Меня сейчас больше интересуют ответы, чем еда, – сказала Пайн. – Лайнберри назвал мне имена двух других людей, которые жили здесь в те времена.

      – И кто же это? – заинтересовалась Грэм.

      – Майрон и Бритта Прингл.

      Грэм заметно расстроилась.

      – Да, конечно, Принглы. Я как-то о них не подумала.

      – Вы хорошо их знали, когда они здесь жили?

      – Не особенно. Я о них вообще практически забыла.

      – Они такие незапоминающиеся?

      – Нет, дело не в этом. В некотором смысле они были очень даже запоминающимися. В особенности муж, Майрон. Но с тех пор прошло столько лет.

      Пайн переглянулась с Блюм.

      – Лайнберри дал мне адрес. Но у него нет их телефона или электронной почты, что показалось мне странным.

      – Ну, вы можете просто к ним поехать и посмотреть, что получится.

      – А что вы можете о них рассказать из тех времен, когда они жили здесь?

      Грэм пододвинула стул и села.

      – Первое слово, которое приходит в голову: странные. Майрон Прингл был, ну, вроде как, гением. Может быть, теперь сказали бы, что он аутист, но тогда так не говорили.

      – А чем он занимался?

      – Тогда он работал на шахте. В конторе.

      – А жена?

      – Бритта не такая странная, как Майрон. Их детей, мальчика и девочку я почти не помню. Я старше. По возрасту они были ближе к вам. Бритта мне нравилась, но они редко приезжали в город. Может, она и работала, но, где именно, я уже успела забыть. В те времена большая часть женщин в Андерсонвилле либо сидели дома, либо выходили на неполный день.

      – Но, если их дети были моего возраста, мы наверняка с ними играли. Я смутно помню каких-то детей, которые иногда к нам приходили.

      – Ну, нет ничего удивительного в том, что вы плохо помните. Вы тогда были совсем маленькой. Они жили к вам ближе остальных. Последний дом перед вашим, примерно на расстоянии мили.

      Пайн задумалась, но у нее не осталось никаких воспоминаний о доме семьи Прингл.

      – Ну, наверное, мы все узнаем, когда их увидим, – сказала Блюм.

      Они закончили завтрак и через полчаса сели во внедорожник.

      – Надеешься на большой прорыв с Принглами?

      – Подобные дела никогда так не решаются, – ответила Пайн. – Но если мне удастся что-то узнать, я не стану возражать.

      Глава 17

      – Если бы я собиралась снять фильм ужасов, – сказала Блюм, – это было бы превосходным местом.

      Они свернули на усыпанную гравием извивающуюся дорогу, и стало заметно темнее – с двух сторон над ней склонялись ветки старых дубов, покрытые исландским лишайником, и создавалось впечатление, что они едут по туннелю. Солнечный свет сюда практически не проникал. Они снова оказались в округе