Минута до полуночи. Дэвид Болдаччи

в его квартире, в Вирджинии, – возразил он. – Он перебрался туда из-за работы. Он что-то продавал, так ваш отец мне говорил.

      Пайн была так потрясена словами Лайнберри, что встала и принялась расхаживать по комнате, Блюм и Лайнберри с тревогой за ней наблюдали.

      – Но мама рассказала мне совсем другую историю. – Пайн сжала руки в кулаки, казалось, ей хочется ударить стену. – Она не позволила мне поехать с ней, чтобы попрощаться с отцом. Отправилась одна и организовала кремацию.

      – Поверьте, Ли, вы бы не хотели видеть отца таким. Мне пришлось проводить предварительное опознание тела, и это… было тяжело. Дробовик…

      – Я не люблю, когда мне лгут.

      – Я не сомневаюсь, ваша мать была уверена, что поступает правильно.

      Пайн села.

      – Вы видели мою мать, когда она приехала?

      – Нет. Должно быть, я уже покинул город. – Лайнберри печально покачал головой. – Она так много потеряла, и хотя они разошлись, оставались близкими людьми. Конечно, это означало, что вы лишились отца.

      – Он иногда приезжал меня навестить, – медленно заговорила Пайн. – Не слишком регулярно и никогда не оставался надолго… но я всегда радовалась его визитам. Мне хотелось видеть его чаще.

      – Конечно, Ли. Конечно, вы хотели видеть его чаще. Семья – это очень важно.

      – А у вас есть семья? – спросила Блюм.

      – Нет, я так и не сделал решительного шага. И не успел оглянуться, как мне исполнилось шестьдесят.

      – Никогда не поздно сказать: «Я согласен», – заметила Блюм.

      – Наверное, мне поздно.

      – Я вернулась сюда для того, чтобы узнать, что случилось с моей сестрой, – сказала Пайн, заставив Лайнберри и Блюм вновь обратить на нее внимание.

      Лайнберри задумчиво кивнул и поставил на столик чашку с кофе.

      – Честно говоря, я так и подумал. – Он посмотрел на значок на ее бедре. – Агент ФБР? Пожалуй, будь я психологом, я мог бы сделать определенные выводы по поводу причин, которые привели вас в ряды защитников правопорядка.

      – Для этого не потребовалось бы получать специальное образование.

      – Как я могу вам помочь в решении этой задачи?

      – Вы знали моих родителей. Вы не могли бы назвать имена хотя бы некоторых их друзей в Андерсонвилле?

      Лайнберри откинулся на спинку кресла.

      – Могу я спросить, почему вы хотите это знать?

      – Вы считаете, что мой отец не имел никакого отношения к тому, что случилось с моей сестрой.

      – Верно.

      – Но кто-то же ее забрал. Я хочу знать кто.

      Челюсть Лайнберри отвисла.

      – Вы… думаете, это сделал кто-то из тех, кто был знаком с вашей семьей? – Лайнберри не сумел скрыть удивления. – Я всегда считал, что виновен кто-то чужой.

      – Да, похищения, которые совершают чужаки, случаются, но гораздо чаще это делает тот, кто знаком с семьей.

      – Не могу поверить. Ведь наш городок совсем маленький.

      – Иногда так бывает: вы считаете, что знаете кого-то, а оказывается, что это совсем не так, – заметила Блюм.

      – Вы хотите сказать,