Карты судьбы. Наталья Валенидовна Колесова

злобных… Эрни отступала, растерянная, невыносимо сейчас красивая.

      И вдруг ее руки взметнулись к вороту рубашки, рванули его, и он услышал то ли крик, то ли яростное рычание…

      ***

      Этот звук – то ли рычание, то ли вопль – все еще стоял у меня в ушах, когда я очнулась. С трудом подняла голову; плащ пополз с моих плеч, я поспешно поддернула его, потому что была совершенно голая.

      Дан сидел поодаль, положив руки на рукоять меча. Его грудь наискось была перехвачена повязкой с проступающей алой кровью.

      – Что случилось? – спросила я хрипло.

      Дан повернул голову, поглядел и ничего не сказал. Я села. И вспомнила: исказившееся лицо Дана – смесь отчаяния и ярости – а их было много, слишком много…

      Теперь они все лежали на поляне. Некоторые были убиты мечом, но большинство… Страшась взглянуть на Дана, я осмотрелась в поисках своей одежды. Рубаха была разорвана пополам. Как и кольчуга – такая сила была в то мгновение в моих пальцах… или когтях.

      Не поднимая глаз, я позвала тихо:

      – Дан.

      Он молчал.

      – Ты… видел?

      Дан молчал. Он пристально смотрел на мои руки. Я содрогнулась – и пальцы и ногти были в засохшей крови. Оборотень, Голубая Пантера… Вот он и узнал, наконец, кто я. Темные брови сведены, серые глаза смотрят с напряженным вниманием. Чего он ждет? Почему не уходит?

      – Теперь ответь, – негромко сказал Дан, – Кто ты, Эрни? Человек? Зверь? Колдунья? Богиня? Кто ты?

      – Не знаю. Уже не знаю. Я не то и не другое. Я оборотень. Я не властна над собой, я тебе говорила…

      – Почему ты не рассказала об этом раньше?

      – Как? – вырвалось у меня. – Как я могла? Чтобы ты отвернулся от меня? Чтобы боялся и ненавидел, как все они? В чем моя вина? Я думала, что уйду раньше, прежде чем кто-то из вас поймет… узнает…

      – И это главная причина твоего отказа от замужества?

      – Да. Нет. Я не знаю. Как женщина я обесчещена, а как колдунья… я до сих пор не владею своей силой. А мой жених не знает, и если узнает… уж лучше я сама освобожу его от клятвы!

      Дан слушал угрюмо. Лицо было бледным и постаревшим.

      – Нет! – сказал он резко. – Ты ошибаешься. Ты сильна и свободна. Сегодня ты стала Голубой Пантерой, потому что сама захотела этого, потому что иначе бы мы оба погибли, а не потому что так приказали твои Богини. Слушай, девушка. Ты можешь выбирать свою дорогу, распоряжаться своей судьбой…

      – Как ты не понимаешь? Я боюсь не только себя и за себя! Я боюсь за тех, кто мне близок и дорог!

      Дан мрачно мотнул головой. Ему, горцу, чьи боги сильны, но бесхитростны, трудно было понять меня.

      – Подумать только… – пробормотал он. – Не загляни я тогда в твои глаза, я бы убил тебя.

      – Уж лучше бы ты это сделал! – с отчаянием воскликнула я. Дан взглянул, но промолчал. Привел лошадей. Они храпели и бились, а когда я подошла к своей, она в ужасе шарахнулась в сторону, вырвав уздечку.

      Опустив руки, я смотрела ей вслед.

      – Даже лошади меня боятся…

      – Но я не лошадь.

      Нахмурившись,