Голос. Сборник рассказов. Валерий Вячеславович Бодров

Конечно, я знал, что мы обязательно выберемся из этой передряги, просто хотелось сделать сие поскорее, так как спутница моя хоть и держалась, но чувствовалось, что силы у неё уже на исходе. Её глазки на мокром месте и две корзины в моих руках завершали картину.

      Пасмурный день ещё не собирался заканчиваться, так же, как и не собирались заканчиваться канавы, заполненные водой. Мы прыгали с островка на островок, и я уже начал серьёзно волноваться, потому что засветилась возможность делать это бесконечно. Несколько раз мы запрыгивали на тупиковые участки суши, выхода с которых не было. Тогда после короткого отдыха приходилось возвращаться на исходную точку, где наблюдалась хоть какая-то развилка путей. На очередном замкнутом острове, окружённым всё тем же полукругом тёмной широкой воды, мы обнаружили холмик с грибной лесенкой из подберёзовиков, самый большой из них царствовал на вершине. Само деревце-мать росло поодаль за холмом. Я потянулся за самым главным, не оставлять же добычу тут, в пучине болот, и совершенно случайно мой взгляд упал на ветки берёзы. Маленький раскладной ножичек выпал у меня из рук, и я оцепенел не в силах издать какой-либо звук.

      Существо было зелёного цвета, чешуйчатое, около метра длиной, с острым игловидным загривком. Из толстенького туловища с белёсым, как у ящерицы животиком, теряющим цвет к середине, торчала длинная шея с грозного вида головой на конце. Прыщавые перепонки шестигранником на месте ушей, красные глазки. На спине, сложенные кожаной гармошкой, покоились два крыла. Хвост утончался к своему концу и заканчивался острой пикой, такие стрелки детки обычно рисуют мелом на асфальте, указывая направление игры. Существо всеми четырьмя лапами держалось за тонкий ствол берёзы. Я смотрел на него, оно смотрело на меня. Один раз плёнка моргнула, закрыла змеиный зрачок.

      Придя в себя, и, нащупав другой рукой Ольгу, сидящую к этой сцене спиной, прошипел:

      – Смотри, смотри! – Она обернулась и, ойкнула.

      Существо расправило крылья так, что стало видно просвечивающие грязно-жёлтые перепонки. Крылья оказались не очень большими, даже можно сказать, бутафорскими. Потом оно, шумно помахав ими, словно лениво потянулось, начало переставлять лапы по стволу и резкими рывками полезло в крону дерева.

      Мы, оставили грибы в покое и начали пятиться, прихватывая по пути корзины, слегу и как только остроконечный хвост скрылся за листвой, бросились бежать.

      Через какое-то весьма непродолжительное время лихорадочной скачки через канавы, я ещё умудрился в второпях провалиться одной ногой в холодную жижу. Ольга с доисторическим стоном вытягивала меня за обе руки. Одна корзинка рассыпалась, но мы не стали её собирать. Схватили, что осталось и понеслись дальше.

      Неожиданно пошёл ровный лес, потом сразу поле и мы увидели первый дом заброшенной деревни. Только там, у околицы упали в жесткий переросший клевер и лежали, тяжело дыша и собирая рвавшиеся от страха в разные стороны мысли.

      Сапог был снят и освобождён